…проснулся.
Двое здоровых мужчин за ноги вытащили его и грубо бросили на землю.
Кулл хотел было выдернуть свой меч, чтобы рубить наглецов, но ремни ножен были заранее благоразумно срезаны — рука схватила пустоту.
Это его движение вызвало гром хохота у мужчин, сгрудившихся позади фургона. Брул валялся рядом, мгновенно стряхнув оцепенение сна, но выжидающий удобного момента для атаки — он тоже был обезоружен.
Вокруг стояло пятеро мужчин, по одежде и неряшливо-бородатой внешности очень напоминавших вчерашних разбойников. Двое направляли обнаженные мечи на Кулла и его друга, четверо поигрывали тяжелыми топорами.
— Смотри-ка, Паук, — воскликнул кто-то, — а здесь не только сладкое вино, а еще и двое его потребителей!
— Так вино там есть или нет? — крикнул издалека неуловимо знакомый голос.
Кулл огляделся. Первый фургон стоял пред преграждающим дорогу деревом, рядом валялись четверо молчаливых охранников маленького каравана, по их позам было совершенно ясно, что все четверо мертвы. С дерева спрыгнул давешний главарь разбойников, Харкл-Паук, и, мимо прижавшихся к огромных колесам купцов, прошел ко второму фургону, возле которого лежали Кулл и Брул. У купцов, бледных от страха, стояли трое веселых разбойников, опирающихся на длинные древка своих топоров.
— О-о! Кого я вижу! — воскликнул Паук, посмотрев на пленников.
— Есть, есть правда на земле! Друзья мои, — повернулся он к разбойникам, — это те самые паршивцы, что позавчера положили Кривоноса, Цаплю и прочих.
— Так убить их, чего время терять? — воскликнул кто-то.
— О, нет! — с наслаждением протянул Паук. — Так просто все для них не кончится. Привяжите их руками и ногами… к колесам. Сперва мы отрежем их гнилые яйца, потом покатаемся на фургоне, а чтобы им не скучно было умирать — споем им нашу любимую песенку. Но это потом, пусть сперва подумают о своем позавчерашнем нехорошем поведении… Эй, так есть вино или нет, меня жажда замучила!
Один из разбойников забрался в фургон, остальные схватили Кулла и Брула, и, раздвинув им руки в стороны, крепко привязали к спицам огромных деревянных колес.
Харкл подошел к Куллу, внимательно посмотрел на него. Перевел взгляд ниже, заметил на шее золотую цепочку и, схватив ее, сорвал медальон. Всмотрелся в выбитое на золотом кружке символическое изображение морского дьявола. усмехнулся и убрал безделушку в карман.
Кулл смолчал, понимая что все слова сейчас бесполезны. Брул выдавил ругательство на родном языке. Разбойник ничего не понял, но со всех сил ударил ему кулаком в живот.
— Я научу вас вежливости, хамы! — процедил Паук.
Он сейчас был хозяином положения и прямо-таки наслаждался этим.
Кулл не видел выражения лица друга, но догадывался, что тот чувствует то же, что и он сам. Глубокая обида на собственное беспечие захватила сердце — надо же было так глупо попасться! Теперь разбойники отыграются за вчерашнее поражение сполна! Но сколько же их, скрывается в горах и как быстро они перемещаются — видно им ведомы совсем уж дикие звериные тропы.
Кулл мысленно поклялся себе, что при первой же возможности его войска густым гребнем прочешут Южные горы, уничтожив скверну так, что и памяти о ней не останется.
Но для этого необходимо выбраться живым сейчас. Кулл едва заметно напряг руки. Что ж веревки на правой руке можно порвать. Кулл попытался успокоиться и закрыл глаза. Его не мучило похмелье — царь в этом отношение был могуч, но необходимы были минуты, чтобы собрать все силы и порвать путы с первого раза — второго, наверняка, не будет.
Тем временем разбойники выволокли из фургона одну из бочек и сшибли крышку. Невесть откуда взятым кубком зачерпнули великолепный на вид красный напиток и подали своему предводителю.
Под всеобщее молчание и радостно ожидающие взоры, Паук пригубил вино. Поцокал языком, словно для того, чтобы лучше распробовать, затем залпом допил.
— Достойно, — сказал он. — Эти жалкие толстяки не соврали.
Эй, они заслужили пощады, гоните их прочь, куда им вздумается!
Гуляем, братва, налетай!
— А эти двое пусть привязаны остаются? — спросил главаря один из разбойников.
— О-о, эти двое еще доставят нам сегодня удовольствие! — мстительно осклабясь протянул Паук.
С кубком в руке он подошел к привязанным друзьям.
— Ну, что, герои? Жалеете небось, что позавчера не послушались моего совета? — кривляясь произнес главарь разбойников. — Я же говорил, что никуда вы от Паука не денетесь. Настал мой час!
Трое разбойников немного сдвинули с места заграждающее путь дерево и пинками погнали толстых купцов дальше на дорогу.
— Да помогут вам ваши Валка и Хотат! — расхохотались они им вслед.
Купцы, не оглядываясь, быстро потрусили прочь, словно не оставляли в лапах разбойников свои товары.
— Эй-эй, — сказал один из разбойников, — как-то они странно бегут. Эй, ну-ка стойте!
Купцы, не оглядываясь, перешли на бег. Это лишь раззадорило бандита. Он побежал за ними, довольно быстро догнал, грубо схватил одного из них за локоть и развернул к себе лицом.
— Что-то в тебе не так, купец, — произнес он вглядываясь в испуганное лицо беглеца. Протянул руку к пышным усам и с силой дернул их. — Братцы, да ведь это ж баба! — закричал он.
Второй купец остановился, скорбно ожидая своей участи. Двое разбойников поспешили к нему на подмогу.
— Так тащи ее сюда! — весело откликнулись толпившиеся у бочки.
О Кулле и Бруле все, казалось, забыли. Кулл понял, что сейчас разбойники напьются вина, а потом набросятся на купца, который оказался женщиной. Сейчас все разбойники находятся рядом с ними. Наверняка имея вино грабители не будут убивать двух привязанных к колесам пленников, пока не натешатся. А вдруг будут? Кулл решил не искушать богов и потерпеть. Для проверки осторожно напряг руку — порвать сложно, но при желании и если повезет — можно.
— Не двигайся, Кулл, — прошептал про-пиктски друг. — Сейчас они напьются и я порву путы. Вырвемся.