Шли пятые сутки неволи. С раннего утра в лагере царило непривычное оживление. То и дело раздавалась отборная брань, хлопали двери хибар, под башмаками шебаршили камни.
Послышался тоскливый свист, похожий на песнь умирающей птицы. Прозвучал ещё дважды (условный сигнал?). На какое-то время всё стихло. Затем понеслась быстрая невнятная речь, будто человек вознамерился за несколько секунд рассказать о жизни, насыщенной важными событиями. Вновь наступила тишина. Складывалось впечатление, что в лагерь пожаловал долгожданный гость. Выслушал отчёт и теперь размышляет над словами хозяев, а те боятся сбить его с мысли.
Адэр, если бы мог, давно бы прилип к щели между досками, но, пристёгнутый к цепи, топтался в углу, напрягал слух и косился на Малику, сидевшую возле стены.
Сделал шаг в одну сторону, в другую. Не выдержал:
— Малика! Посмотри, что происходит.
Она с усилием поднялась. Пошатываясь, побрела к двери.
Адэр скользнул взглядом по висящему мешком платью:
— Малика!
Она посмотрела через плечо — щёки впали, глаза ввалились.
— Тебя не кормят?
— Я не голодна.
Адэр нахмурился. После ночных издевательств с кормёжкой он был не в состоянии следить за происходящим. Рассудок требовал отдыха и получал его незамедлительно. А утром будила надежда, что пришёл последний день, который он проведёт в зловонной лачуге. Ожидание Крикса настолько захватывало, что всё вокруг становилось неважным. Но почему не кормят Малику?
Она приникла лбом к двери. Глядя в щель, сказала с дрожью в голосе:
— Там ракшады.
— Кто?!
— Ракшады.
Малика ошиблась. Во-первых, Ракшада расположена по ту сторону Тайного моря на материке с гордым названием — Лунная Твердь. Во-вторых, морскую границу Порубежья охраняют рифы, нет ни портов, ни причалов, где мог бы пришвартоваться корабль. В-третьих, Тезар и Ракшада — две сверхдержавы — находятся в состоянии молчаливой войны. Двадцать лет назад они закрыли друг перед другом двери: разорвали дипломатические, торговые и прочие отношения. За прошедшие годы ни разу не обменялись письмами или устными сообщениями. На международные заседания приезжает правитель либо одной, либо другой страны, и никогда — одновременно. Вряд ли какой-нибудь ракшад пойдёт против своего владыки и ступит на земли сына Великого, зная, к чему это приведёт.
— У тебя разыгралось воображение, — сказал Адэр.
Подёргал цепь. Изогнулся, пытаясь увидеть за спиной карабин. Сделал шаг вперёд, руки вздёрнулись, плечи заныли.
— Отстегни меня, — потребовал он, хотя понимал, что Малике вряд ли это удастся. Её запястья были по-прежнему туго связаны; кожа отёчных кистей, утратив природную смуглость, походила на кожуру недозревшей сливы.
— Им не понравится.
— Им не до меня. Я хочу посмотреть, кто пришёл.
— Я же сказала — ракшады.
— Я их вживую не видел — а ты?
— Я видела на картинках, — проговорила Малика, продолжая глядеть в щель. — Последний наместник увлекался историей Ракшады. Я каждый вечер читала ему книжки.
— Сколько их?
— Трое.
— Отстегни меня!
Надсадно дыша, Малика долго теребила звенья цепи, царапала ногтями карабин, зубами грызла узел верёвки. Наконец сдалась:
— Не могу.
— Посмотри, что они делают.
Она вернулась к двери, произнесла озадаченно:
— Рассматривают стекляшки.
— Малика! Какие стекляшки?
— Стеклянные камешки.
Адэр насторожился. Неогранённый алмаз выглядит непривлекательно, и не сведущий в геммологии человек может принять его за остроугольный комочек стекла. Неужели это и есть заброшенный прииск, от посещения которого его отговаривал Анатан?
— Где они стоят?
— Возле костра.
— Ты не можешь видеть камни с такого расстояния.
— Ракшад рассматривает их на солнце. Они прозрачные… и блестят. — Малика повернулась к Адэру. — Алмазы?
— Не знаю. Возможно.
— Но Анатан говорил, что заброшенный прииск находится возле ущелья Испытаний.
— Никому нельзя верить.
Малика вновь приникла к щели. Отскочила:
— Идут. — Подбежала к Адэру. В глазах лихорадочный блеск, на щеках нервный румянец. — Пообещайте, что сделаете в точности так, как я скажу.
Он заволновался. Не хватало, чтобы его подруга по несчастью повредилась рассудком.
— Малика… успокойся…
— Это наша единственная возможность вырваться отсюда! — вскричала она.
— Хорошо. Что я должен сделать?
— Скажите ракшадам: «Йола». Одно слово. И вас не тронут. Меня сбросят в море. Меня должны сбросить в море, — говорила Малика взахлёб. — Вы не бойтесь, я выживу. Я могу нырять с любой высоты. И я отлично плаваю, так никто не плавает. Вам надо сказать «Йола». Сказать так, чтобы ракшады услышали и поняли, что вы сказали. А я приведу Крикса.
Тарабарщина пугала Адэра сильнее, чем шаги за стеной.
— Пожалуйста, пожалуйста, — частила Малика. — Сделайте, как я сказала.
Неожиданно уткнулась лбом Адэру в плечо:
— Я боюсь.
Он отпрянул:
— Возьми себя в руки!
Открылась дверь. Порог переступили двое бандитов.
Оса установил посреди лачуги табурет. Натянув цепь, вынудил Адэра согнуться в три погибели. Хлыст сбил Малику с ног, пятернёй вдавил лицом в бурое пятно. Адэр посмотрел ей в затылок и подавился воздухом. В Ракшаде женщина, как низшее существо, в присутствии мужчин должна лежать лицом вниз.
Снаружи зашуршали камни. Хлыст и Оса скрутили спины кольцом.
Превозмогая боль в шее, Адэр приподнял голову. Прежде он рассматривал ракшадов разве что на фотографиях. Теперь воочию видел могучего темнокожего человека. Это был воин, о чём свидетельствовали выбритые виски. Крайне необычный человек с пугающей внешностью: голый мускулистый торс; от мизинцев до впадин над скулами татуировки; миндалевидные тёмно-карие глаза; длинные чёрные волосы, стянутые на затылке в конский хвост. Образ завершали дымчатые кожаные штаны и сапоги из шкуры серого льва.
Поигрывая тонким металлическим прутом, воин сел на табурет. За его широкой спиной застыли двое ракшадов — тени своего хозяина, такие же рослые, мощные. От воина их отличали татуировки лишь до локтей, замшевые штаны и сапоги из рыжей, как огонь, кожи.
Ракшады равнодушно взирали на Адэра — так смотрят на унылый ландшафт, проплывающий за окном автомобиля.
— Сколько? — спросил воин неимоверно низким голосом, от которого загудели стены.
— Десять моров, — заискивающим тоном проговорил Оса.
Воин поджал тёмные, красиво очерченные губы.
Бандит запустил пальцы Адэру в волосы, задрал ему голову:
— Посмотрите хорошенько. Это редкостный товар. Светловолосый, синеглазый. Зубы все на месте. Лично проверял. Вы за него в пять раз больше выручите, чем мы просим.
Воин указал прутом на Малику:
— Сколько?
— Да нисколько. Не ест, не пьёт. Чахнет как скошенная трава.
— Намучаетесь с ней в дороге, — подключился Хлыст. — Братва нижайше просит оставить бабу: бельишко заштопать, супец сварить, напряжение снять.
— Развяжи его, — приказал воин.
Хлыст и Оса забряцали цепью, стянули с рук Адэра верёвку. Ракшад небрежным кивком велел бандитам убраться.