Адэр отодвинул кресло от стола. Долго смотрел на него, раздумывая, стоит садиться или нет. Сел:
— Наконец-то я счастлив.
— Адэр…
— Что — Адэр? — вскричал он, хлопнув ладонью по столу. — У меня были свобода и власть! Теперь у меня клетка и плюшевый трон. — Откинулся на спинку кресла. — Нельзя доверять ни отцу, ни другу. К сожалению, отца не выбирают. Возвращайся домой, Вилар. Ты мне больше не нужен.
Заслуженный удар под дых. Вилар даже ощутил физическую боль, и только жёсткий взгляд не позволил прижать руку к животу и согнуться.
— Можешь идти, — произнёс Адэр.
— Разреши мне загладить вину.
— Интересно, как? Позвонишь Трою Дадье? Скажешь, что мальчик хочет к папочке? Представляю, как он будет смеяться.
— Уже звонил. До просьб не дошло, но Трой догадался.
Адэр воздел глаза к потолку:
— Мой Бог… Вразуми раба своего.
— Я совершил ошибку. Я знаю.
— Сколько можно? Вилар! — Адэр облокотился на стол. — Теперь я точно не вернусь. Даже если они сильно захотят, я не вернусь. Они день и ночь будут думать, как вытащить меня отсюда, а я зубами вгрызусь в Порубежье и никуда отсюда не уеду.
— И я не уеду. Если ты меня выгонишь, я построю шалаш перед замком.
Адэр исподлобья посмотрел на Вилара:
— Простить не обещаю, но постараюсь на время забыть о «ноже в спину». Ещё раз оступишься, уничтожу тебя и твоего отца.
Малика рухнула на кровать и зарылась лицом в подушку. Высокомерный, зазнавшийся, самовлюблённый, глупый, трусливый…
Скрипнула дверь.
— Что ты творишь? — начал от порога Мун.
Малика не шевелилась. Может, решит, что она спит, и уйдёт?
— Стоит отвлечься на минутку, и на тебе! Получай очередную глупость, — непривычно сурово звучал старческий голос.
Малика сжала под подушкой кулак. Нет! Выговор старика не заставит её повернуться и с виноватым видом захлопать ресницами.
— Зачем ты пошла к правителю?
Послышались шаги. Или решил уйти, или… Стул с грохотом опустился возле кровати. Заскрипел дерматин.
— Ладно, я могу понять девичье любопытство. Увидела, ну и смазывай пятки. Но усесться в машину?! Надо быть без царя в голове.
Старик разошёлся не на шутку. Даже припомнил прадедовские прибаутки. Похоже, отделаться молчанием не получится.
— Что это ты? Зубами скрипишь? Ишь, как уши ходят ходуном. Вот сейчас возьму ремень и отхайдóкаю почём зря, не посмотрю, что девица.
Малика подняла голову:
— Это как?
— Отхайдóкаю, тогда и узнаешь, — сердито ответил Мун.
— А что, собственно, случилось?
Старик направил палец в потолок:
— Это правитель! А ты решила с ним лясы точить? Лучше бы на кухне помогла.
— При наместниках посуду не мыла, а сейчас побегу?
— Сильно ты вознеслась! Все бабы тебя чураются. Тебе даже посекретничать не с кем.
Малика села:
— О чём с ними секретничать? О мужиках? Так я всё знаю.
Расправляя на коленях платье, украдкой глянула на Муна — выпустил пар или придётся ещё послушать?
— Адэр — большой человек, а ты мошка, — проговорил он. — Раздавит тебя и не заметит.
Малика тряхнула головой. Хватит на сегодня унижений!
— Ненавижу его.
— Кого?
— Его! Твоего правителя Адэра!
Мун взлетел со стула, резво подбежал к двери, выглянул в коридор и с посеревшим лицом повернулся:
— Дурья твоя башка!
— Глупее человека не видела.
— Ты чего мелешь? Заболела?
Малика смотрела на старика и мысленно осыпала себя упрёками. Надо было повиниться, признать свою ошибку, и делу конец. Нет! Взыграла кровь, заговорила гордость. Самого близкого человека заставила волноваться.
— Я пошутила.
— Хороши шутки.
Малика подошла к Муну, обняла его за плечи:
— Я представляла правителя другим. Он меня разочаровал. — Боднула старика в шею. — Нам никто не нужен. Да?
Мун погладил её по спине:
— Никто.
— Давай уйдём. Прямо сейчас. Давай?
— Нет, Малика. На кого я замок оставлю?
— Тебе не всё равно? Через две недели нас выгонят. Зачем ждать? — Малика вцепилась старику в локти. — Давай уйдём! Пожалуйста!
Раздался стук в двери.
— Малика, тебя вызывает правитель, — сообщила служанка.
Малика посмотрела на побледневшего Муна, провела пальцами по дряблой щеке:
— Не волнуйся. Я буду умницей.
Часть 03
В хозяйственном крыле было непривычно людно и шумно. Малика то и дело прижималась к стене, пропуская горничных с охапками белья и служанок, держащих перед собой подносы с посудой. Из кухни доносился стук ножей. Поварихи обсуждали меню. Водители разыскивали ветошь и вёдра. Кто-то спрашивал, куда нести коробки с писчей бумагой. Кто-то ругался, что ему не хватило мыла.
Малика пересекла холл и в сопровождении охранителя двинулась по коридору. Услышав смех Адэра, приложила ладонь к груди. Сердце отстукивало: беги, беги. Куда бежать? Уже стемнело. До ближайшего селения, где находится их с Муном дом, три часа ходьбы по пустоши, кишащей дикими собаками и шакалами. И стражи не позволят им уйти без разрешения.
Малика понимала, что встречи с правителем ни к чему хорошему не приведут. Он обижен на судьбу, рассержен на людей, сославших его в этакую глухомань. Ему нужен человек, на котором можно срывать злость. Под руку подвернулась она. Сама напросилась. Мун прав: её подвело любопытство, и ей не хватило ума вовремя ретироваться.
Стоя у камина, Адэр что-то говорил человеку, который ждал их днём на парадной лестнице. Дворянин с задумчивым видом крутил в руке бокал и выражал согласие кивками.
Стараясь не прислушиваться, Малика смотрела по сторонам и пыталась вспомнить, когда последний раз в этом зале обедали наместники или их помощники.
— Чего топчешься у порога? — прозвучал резкий голос.
— Я не топчусь. Я только что пришла.
— Подойди! — приказал Адэр. Когда Малика приблизилась, протянул ей бокал с вином. — Выпей.
Она шагнула назад:
— Я не пью.
— Никогда-никогда?
— Никогда-никогда.
В синих глазах пустились в пляс весёлые чёртики. Хмельной взгляд скользнул по её губам, сполз на грудь. Малика вспыхнула — она не товар на сельской ярмарке — и сжала кулаки.
Адэр усмехнулся, сделал глоток вина и обратился к своему собеседнику:
— Маркиз Бархат, хочу вам представить… — Помедлив, повернулся к Малике. — Как твоё полное имя?
Он забыл, как её зовут!
— Малика Латаль, — ответила она и уставилась в пол.
Адэр щёлкнул пальцами, будто перед ним была собачка:
— Смотри на меня.
Малика подняла голову, надеясь, что он не отличается наблюдательностью и по выражению лица не сможет прочитать её мысли.
— Расскажи, чем ты занималась в замке?
На языке вертелся вопрос: зачем? Через пять минут вы это забудете.
— Я читала наместникам книги, переписывала в архиве документы, вела протоколы собраний…
— Она в курсе всего, что творится в стране, — обратился Адэр к Вилару и залпом осушил бокал. Весёлые чёртики в его глазах уступили место злости. — Как так? Ты был слушателем Совета, подписывал договор о неразглашении тайны, тебе запрещалось обсуждать информацию даже с отцом, с советником Великого. А здесь о государственных делах болтают на кухне!