Низко присела:
— Прошу прощения, мой правитель. — И пошла прочь.
Ветер коснулся пышущих жаром щёк. До слуха долетели шелест листьев, гудение пчёл и пение птиц.
Вдруг Малика вернулась с решительным видом:
— И вы должны знать, что стоите на моей земле. Посмотрите вокруг, сверху охватите взглядом тысячи миль. Это Дэмор — земли морун. Это с нашего позволения здесь поселились климы, ветоны и ориенты. Это мы приютили людей со всего света, мечтающих о любви и мире. Это мы разрешили династии Грассов увековечить в названии страны своё имя — Грасс-Дэмор.
— Почему моруны ушли?
— После смерти Зервана нашу страну разорвали на части.
— Это не причина для ухода.
— Мир, в котором матери продают дочерей в дома терпимости, отцы насилуют детей, а дети убивают родителей… мир, в котором священный брак превратился в пустые слова, а целомудрие и беззаветная любовь стали поводом для насмешек… Этот мир не для морун.
— И вместо того, чтобы сделать мир лучше, моруны спрятались за долиной Печали. Это легче всего.
— Легче всего убрать тех, кто мешает. Морун было полмиллиона. За долину Печали ушли несколько сотен.
— Сейчас-то их намного больше.
— Меньше. Моруной рождается первый ребёнок — девочка. Потом рождаются только сыновья. — Малика подошла к Адэру вплотную. — Сегодня вы станете законным правителем Порубежья. Полюбите мой Дэмор так, как люблю его я.
Проводив Малику взглядом, Адэр вышел на прогалину и зажмурился. Солнце приготовилось иссушить землю, которую две ночи подряд обильно поливали дожди. Пустошь какое-то время ещё будет противостоять жаре, выталкивая из влажной почвы слабые побеги. Но, сдавшись, растрескается и замрёт в ожидании следующего ливня. А сад не оцепенеет. Оживший замок не позволит смолкнуть птичьему гомону и шороху листвы, испариться дурманящим запахам трав и ароматам душистых цветов.
Войдя в гостиную, Адэр уселся на софу, уронил руки на колени:
— Макидор! Покажи, что ты приготовил мне на вечер.
Костюмер вынес из гардеробной чёрные брюки и белый мундир — воротник-стойка, два ряда золотых пуговиц, на золотых погонах короны, вышитые шёлком и украшенные драгоценными камнями.
— Костюм победителя. Я подумал, что у вас впереди ещё много тяжёлых битв. В таком костюме нельзя проигрывать сражения.
— Ты исправляешься, Макидор. — Адэр хлопнул себя по коленям и, тяжело поднявшись, направился в ванную.
Свет многочисленных ламп неприятно резанул по зрачкам. Овальное, во всю стену зеркало отразило посеревшее лицо, острые скулы, шрамы на груди, похудевшее тело. Измождённый взгляд поверг в ужас. Таким Адэр себя ещё не видел.
Упираясь руками в чёрный мрамор, он долго стоял под струями студёной воды, не чувствуя холода и не замечая времени. Присел на край ванны. Потряс головой. Сделал несколько глубоких вздохов. Провёл ладонью по зеркалу и уставился на своё отражение.
Чего он добьётся своим безумным поступком? Вызовет гнев отца. Но что Великий сможет сделать? Ничего! Он сам отправил наследника в Порубежье, наделив безграничными полномочиями. Открыто вмешаться в действия правителя другой страны, даже если это его собственный сын, Моган не посмеет. И либо смирится, либо затеет интриги, чтобы как можно быстрее вернуть его в Тезар. Но это не всё! Он, правитель, покажет маркизу Лаелу, кто в доме хозяин. И это не всё! Осознав, что его ждёт кресло старшего советника, Вилар с головой погрузится в работу, и необходимость в Малике отпадёт. Простолюдинка уйдёт туда, откуда появилась — в свой плебейский мир, где ей и место.
Адэр ударил кулаком в стену. Из любого сражения он выйдет победителем!
Часть 31
Малика забежала на кухню. Муна там не оказалось, зато обсуждение предстоящего события было в самом разгаре.
— Ой, бабоньки! — нараспев говорила горничная, томно потягиваясь. — Мужиков-то у нас… Теперь не надо в селение бегать. Все под боком. У одних униформа синяя, у других — такая… как же его… как гусиный помёт. У третьих…
— Много их? — перебила повариха.
— Ой, много. В коридорах не протолкнуться.
— Да я не о слугах спрашиваю. Советников сколько?
— Двенадцать, — ответила горничная.
— С правителем и маркизом Бархатом будет четырнадцать, — сказала посудомойка. — А должно быть нечётное число.
— Много ты понимаешь, — вставила повариха.
— Да уж больше твоего, — огрызнулась посудомойка, громыхая кастрюлями. — Сколько у наместника было помощников? Десять. Плюс наместник. Итого одиннадцать.
— А ты у Малики спроси. Она у нас умная, — с ехидцей проговорила повариха, помешивая на сковороде лук. — Слышь, Малика! Сколько должно быть советников?
— Не знаю, — ответила она и повернулась на скрип двери.
— Вот ты где, — сказала служанка. — А там тебя ищут.
— Мун?
— Какой-то мужлан. Он в холле ошивается.
По коридорам хозяйственной пристройки сновала прислуга, здешняя и приезжая, разодетая в цвета знатных домов Порубежья — кто с чемоданами, кто с кипами постельного белья и полотенец. Мелькала форма стражей и охранителей. Над головами людей проплывали фуражки с широкими козырьками — в свои комнаты спешили шофёры.
Малику то оттесняли к стене, то вынуждали вжиматься в двери, то подхватывали и тащили за собой. Ближе к переходу в главную часть замка толпа значительно поредела, а вскоре мимо прошмыгивал лишь чей-то лакей или проплывала личная служанка какого-то дворянина.
Малика поправила складки на платье, одёрнула рукава и вошла в холл. Сердце радостно забилось.
— Анатан!
Распорядитель приисков оторвался от разглядывания люстры, протянул руки:
— Бог мой! Малика! Тебя совсем не узнать.
— Какими судьбами? — спросила она, сжав мозолистые ладони.
— Не знаю. Получил от какого-то маркиза Бархата приглашение. Вот, хотел у тебя спросить, чего им надобно. Спрашиваю Яра, а здесь о таком никто не слышал.
— Приглашение? — переспросила Малика.
— Ну да. Приглашение. Явиться к семи часам вечера. И всё. Может, правитель хочет проверить бумаги о расходах? Я здесь уже полчаса столбом торчу. Никто не зовёт. Все говорят, посиди, а у меня поджилки трясутся.
Анатан похлопал по карманам новенького пиджака, побледнел. Окинув взглядом холл, облегчённо выдохнул:
— Фу! Так и свихнуться недолго. — Взял со столика пухлый конверт и блокнот в потёртой обложке. — Не скажешь, куда идти?
— Посиди пока, а я узнаю.
Анатан посмотрел на бархатную обивку кресел:
— Я лучше постою. А ты беги, а то меня трясучка замучает.
Малика поднялась на второй этаж. Несмело пошла по пушистой ковровой дорожке, надеясь услышать Гюста или Вилара. Возле дверей комнат стояли незнакомые охранители. Взглянув на Малику, с равнодушным видом отворачивались. Видимо, решили, что служанка разыскивает своего хозяина. Из комнат доносились чужие голоса и смех.
Из ниши показался охранитель Адэра:
— Чего надо?
— Мне нужен маркиз Бархат.
— Иди отсюда.
За спиной хлопнула дверь.
— Малика!