– Как им пользоваться? – Вилар оглянулся, но Мун успел уйти. Поднял трубку.
Послышался щелчок, и прозвучал строгий женский голос:
– Приемная старшего советника Троя Дадье. Кто у аппарата?
Вилар растерялся. Он хотел позвонить отцу, а никак не Дадье.
– Говорите, – потребовал голос в трубке.
– Маркиз Вилар Бархат.
– Соединяю.
Повисла долгая тишина. Вилар молил Бога, чтобы старший советник был занят.
– Ты опоздал с отчетом, – вкрадчиво прозвучало в трубке. – Мне уже доложили, что вы добрались до замка. Как чувствует себя Адэр?
– Он… ему тяжело.
– Когда ты вызвался поехать с ним, на что рассчитывал?
– Ни на что. Я хотел поддержать друга.
– Вот и поддерживай, только уже в роли советника.
Невольно, необдуманно вырвалось:
– Прошу прощения, но, кем я буду, решаете не вы.
– Что-то еще? – резанул слух металл в голосе.
– Я совершил ошибку и хочу ее исправить, – торопливо проговорил Вилар, боясь, что Трой положит трубку. – Мне нужна ваша помощь.
– И это будет провал. Твой провал, как советника, и провал Адэра, как правителя.
Вилар посмотрел на оконце, такое же маленькое, как надежда вернуться домой.
***
Он сидел на широких ступенях и измученно вглядывался вдаль. Солнце клонилось к земле. По аллеям тянулись длинные тени фонарных столбов. В неряшливых зарослях кустарника шуршал листвой ветер. А чуть дальше, за полусонным мирком, начинался мертвый грязно-желтый мир, распластавшийся до самого горизонта.
Наконец вдалеке показался столб пыли, за ним просматривалось темное пятно. Вилар поднялся, отряхнул брюки, застегнул верхние пуговицы сорочки. Из-за плеча бесшумно вынырнул Мун и, приложив ко лбу ладонь козырьком, затаил дыхание. Почему старик так волнуется?
Автомобиль затормозил перед лестницей. Опередив водителя, Адэр открыл дверцу. Выйдя из машины, протянул руку. Черноволосая девушка, прикоснувшись к его пальцам, выпорхнула из салона. Мун надсадно задышал. Дочь? Внучка? Хороша чертовка! Но старик зря тревожится – Адэр к таким девицам равнодушен.
Вдруг девушка посмотрела на Вилара. По-особенному, сбиваясь с ритма, забилось его сердце. Непривычно тяжело приподнялась и опустилась грудь, делая вздох. Стало невыносимо жарко.
– Кого-то ждешь? – спросил Адэр, взлетев по лестнице.
– Да… тебя… то есть вас. Мы можем поговорить?
– Через полчаса буду в столовой, – сказал Адэр Муну и бросил Вилару: – Идем.
Открытые настежь окна сверкали чистыми стеклами, колыхались белоснежные занавеси, позвякивала хрусталиками люстра, отражаясь в натертом до блеска паркете. Стол и стулья излучали красивое матовое сияние. Только кресло с наброшенным сверху красным плюшем оставалось нелепым и жалким.
Подойдя к окну, Адэр оперся руками на подоконник и опустил голову. Стоя возле двери, Вилар потер шею. Давил воротничок сорочки. Вызывая чувство гадливости, по спине струился пот. И предательски дрожали колени.
Молчание затянулось. Вилар испугался, что друг уйдет, так и не выслушав жалкий лепет оправданья.
– Адэр… Прости меня.
Адэр передернул плечами. Озлоблен. Конечно. И сильно раздражен. Смешно надеяться, что сейчас он способен простить и понять. Но откладывать разговор опасно – глубокая пропасть между ними вот-вот превратится в бездну.
– Адэр… Я знал, что Порубежье нищая колония, но не думал, что настолько. Я знал, что назначение наместником заденет твое самолюбие, но не думал, что Великий подарит тебе трон. Всё пошло не так, как я представлял себе. Я ошибся. Прости меня.
Адэр обернулся. В глазах холод. На лице спокойствие.
– У меня один вопрос: почему исподтишка?
– Я хотел сказать, но ты пропал почти на месяц.
– Не мог подождать?
– Я боялся, что Великий назначит наместника до того, как ты объявишься. Я думал, ты будешь счастлив, когда получишь власть и свободу.
Адэр отодвинул кресло от стола. Долго смотрел на него, видимо, раздумывая – стоит садиться или нет. Сел:
– Наконец-то я счастлив.
– Адэр…
– Что – Адэр? – вскричал он, хлопнув ладонью по столу. – Свобода и власть была у престолонаследника Тезара. У правителя Порубежья есть только клетка и плюшевый трон. – Откинулся на спинку кресла. – Теперь я знаю: нельзя доверять ни отцу, ни другу. К сожалению, отца не выбирают. – Погладил подлокотники. – Возвращайся домой. Ты мне больше не нужен.