Тезарские дворяне в замешательстве замерли. Их взгляды заметались от пола к потолку, от мебели к окнам. Адэр в душе позлорадствовал – не только ему прозябать в этих стенах.
Помощники наместника с нескрываемым интересом рассматривали сына Великого.
– Не предлагаю сесть. Хотя… – Он улыбнулся с наигранным добродушием. – Вы привычны к таким условиям.
Помощники уставились в затоптанный пол.
Адэр мерил комнату шагами, пытаясь вспомнить те заседания Совета во дворце отца, которые осчастливил своим присутствием, но память упорно хранила молчание. О чем же сейчас говорить? А сказать что-то надо, иначе он будет выглядеть по крайне мере глупо.
Остановился перед чиновниками:
– Если вы умудрились довести до такого состояния замок, я представляю, до чего вы довели страну.
– Мой господин, – произнес первый помощник. – У нас были другие цели и задачи.
– Какие?
– Трудиться на благо Тезара. Интересы родины для нас превыше собственных, и уж тем более превыше интересов этой страны.
Адэр нахмурился. Потаенная надежда сформировать Совет из помощников последнего наместника дала глубокую трещину.
– До тех пор, пока Великий не прикажет нам вернуться, – продолжил чиновник, – мы в вашем полном распоряжении.
Надежда издала предсмертный вздох.
– Я не нуждаюсь в ваших услугах.
– Без приказа Великого…
– Здесь приказываю я! Ознакомьте меня с состоянием дел в Порубежье и отправляйтесь домой. – Адэр перевел взгляд на Муна и Малику, растерянно стоявших за спинами дворян. – Что касается вас, если через пару недель от меня не поступит иных распоряжений, вы получите полный расчет. – С омерзением посмотрел на ладони. – Надеюсь, в замке есть горячая вода?
Помощники расступились. Мун низко склонился. Адэр, освещенный лучами закатного солнца, в полной тишине покинул комнату.
Часть 02
***
Он всю ночь просидел, глядя в раскрытое настежь окно. Мысли уносили в Тезар, а непривычно огромная луна, озаряя запущенный сад, упорно возвращала обратно, в старомодное тесное кресло. Когда заалел горизонт и робко засвистела первая пичуга, Адэр пошевелил плечами, потер будто засыпанные песком глаза и вышел в освещенный тусклыми лампами коридор. В нос ударил запах сырости и тлена.
– Откройте все окна, – еле слышно сказал Адэр караульному и, пошатываясь, словно пьяный, побрел к лестнице.
Поскользнувшись на ступенях, навалился на перила. Взгляд метнулся по мрачному холлу. В голову ударила кровь.
Не в силах совладать с собой, Адэр пронесся по очередному коридору, влетел в комнату собраний, закрутился на месте. Это сон! Это не может быть правдой! Неужели именно этого добивается от него отец – признания собственной ничтожности без Тезара, без дворца и без опеки Великого?
Схватился за раскрытые рамы и глубоко задышал. Прохладный воздух наполнил легкие незнакомым ароматом. Первые лучи солнца мягко коснулись лица.
– Доброе утро, – прозвучал тихий голос.
Адэр посмотрел вниз. Среди деревьев на пожухлом газоне стояла простолюдинка в сером платье. Похоже, что эта наглая девица – единственное олицетворение молодости в этом замке. Очередная насмешка судьбы…
– Вы меня не помните? Я Маликá.
– Что тебе надо?
– Мне? Ничего. Я просто гуляю. Я всегда гуляю на рассвете. У вас бессонница?
– С чего ты взяла?
– Наместники никогда не вставали раньше одиннадцати. – Малика улыбнулась как ребенок: искренно и в то же время застенчиво. – А хотите, я покажу вам замок?
– Иди, куда шла.
Продолжая растягивать губы в наивной улыбке, она затеребила складки дешевенького платья:
– Кухарки еще спят. Я могу принести вам завтрак. Готовить я не умею, но могу посмотреть, что осталось с вечера.
– Иди-иди, – сказал Адэр, сопроводив слова пренебрежительным жестом. Вздохнул полной грудью. Вновь этот странный запах… – Постой! Мне кажется или здесь на самом деле чем-то пахнет?
Малика пожала плечами:
– Мне пахнет весной и морем.
– Морем?
– Да, мой господин.
Уловив в голосе печальные нотки, Адэр поморщился: поглощенный мыслями, он совсем забыл о море.
– Никуда не уходи. Покажешь дорогу.
Отойдя от окна, в сердцах выругался. Надо же было так сглупить! Еще и перед кем?
***
От знакомых чувств защемило сердце. Совсем недавно он точно так же стоял на краю обрыва. Только сейчас перед ним расстилалась не зеленая долина, а нечто более волшебное. Внизу на ослепительно-белый песок накатывали пенистые волны. Поверхность воды излучала живой, играющий блеск. Жемчужно-белые чайки парили на уровне груди, издавая жалобные крики.