— Крысиными какашками.
Вилар метнулся назад и, открыв дверь, спросил с дрожью в голосе:
— Кто там спит?
— Брат. — Хатир присел на корточки. — Когда меня нет, сестра ночует у соседки. Бедняжка, крыс боится.
Вилар вцепился в створку. В голове не укладывалось, что дети вынуждены ютиться в сарае на земляном полу, деля жилище с крысами и прочими тварями. Где же все люди? Вымерли?
— Буди брата.
Хатир сжался в комок:
— Вы отвезёте нас в искупительное поселение?
— Откуда у тебя такие мысли?
— Староста говорит, что по нам тюрьма плачет.
— Хатир, никакая тюрьма по вам не плачет. Буди брата!
— Только давайте сестрёнку заберём. Она без меня пропадёт. — Всхлипывая, Хатир порылся в ворохе одеял. — Цыплёнок, вставай.
Вилар подозвал Мебо и приказал перенести сонного ребёнка в машину.
Хатир сел сзади, между стражами, поближе к перепуганному брату. Ссутулился, опустил голову:
— Сестрёнку жалко. Дяденька, давайте её заберём.
Сидя на коленях Мебо, малыш беззвучно заплакал.
Хатир обнял его за шею:
— Не плачь, цыплёнок. Мы вернёмся за ней, обещаю.
Сжимая руль, Вилар лихорадочно соображал, что делать дальше. Повернул ключ в замке зажигания и повёл автомобиль в сторону ярко освещённой площади.
Из сторожевой будки сбоку от ратуши вышел старик в фуфайке:
— Чё надобно? Кому неймётся ночью?
Вилар и Мебо подошли к зданию. Дверь оказалась закрыта.
— Нету никого, — крикнул старик, боясь отойти от будки. — А чё надобно?
— Я маркиз Бархат, — сказал Вилар. — Открывай.
— Щас. Разбежался.
Мебо в два шага приблизился к старику и, схватив за ворот фуфайки, подтащил к двери:
— Или откроешь, или я вышибу тебе мозги.
— Да щас я, щас. — Сторож звякнул в кармане ключами. — А документ покажите, что вы маркиз. — Получив тычок в бок, ойкнул и вставил ключ в замочную скважину.
Вилар шёл по коридору, открывая все комнаты и везде включая свет.
За спиной ворчал сторож:
— Так бы и сказали, что вы большое начальство. А то открывай да открывай. Мало ли ночью болтается всяких.
Вилар задержался на пороге одной из комнат. Большой, обитый чёрной кожей диван, несколько стульев с бархатными сиденьями, на полу толстый ковёр.
— Веди детей, — приказал он Мебо.
— Каких детей? — опешил старик. — Это приёмная старосты. Куда детей?
— И старосту сюда! Живо!
Сторож крутнулся на пятках и исчез.
Мальчики уселись на диван, вцепились ручонками в залатанные штаны. Хатир испуганно озирался. Малыш не сводил с брата глаз, готовый повторить всё, что бы тот ни сделал.
Вилар вышагивал по коридору. Не хватало воздуха. Мысли метались в поисках выхода. Забрать детей с собой? Но куда? В Лайдару их не повезёшь. В Ларжетай? Оставить в особняке? Но это ещё день пути в другую сторону от резервации. И как их бросить одних в чужом городе в окружении незнакомых людей?
В конце коридора появился седой человек с одутловатым лицом. Раскинув руки, устремился к Вилару:
— Что тут происходит?
— Это я хочу вас спросить, что здесь происходит. Почему сироты живут в сарае?
Человек заглянул в приёмную:
— Вы об этих?
— Об этих.
— А вы кто такой?
— Советник его величества.
Человек одёрнул полы пиджака из дешёвой шерсти:
— Староста города Озур.
— Кто разрешил вам измываться над сиротами?
— Какие же они сироты? У них отец есть.
Вилар набычился:
— Не надо передо мной прикидываться дураком. Государственным чиновникам я не прощаю глупости. Почему детей выгнали из дома?
— В нём можно жить? — окрысился староста. — Того и гляди крыша обвалится или стены рухнут. И кто будет крайний? Я? Да таких, как они, половина города. Что прикажете с ними делать?
— Половина города — сироты?
— Я неправильно выразился. — Староста поправил воротничок застиранной рубашки. — С теми крохами, что приходят из казны, что я могу?
— Вы видели, в каком сарае они живут?
— А где мне прикажете поселить их? В ратуше? — Староста побледнел. — Нет! Только не в ратуше!
Вилар достал из внутреннего кармана пиджака портмоне, вытащил несколько новеньких хрустящих купюр:
— Этого хватит на ремонт дома, на еду и одежду детям.
Староста взял деньги, пересчитал:
— Пацаньё этого не оценит. Рано или поздно отправятся в искупительное поселение либо в ветонский лес.
— Куда?
— Без отцовского ремня и материнской ласки…
— Почему в ветонский лес? — перебил Вилар.
— Туда стекаются беспризорники и беглые искупленцы. Ветонский лес — самое то. Золотишка можно намыть, путника ограбить.
— Ветонский лес? Вы ничего не путаете?
— Может, путаю, а может, и нет.