Секретарь выскочил из-за бюро и побежал следом.
— Гюст, останься. — Адэр указал на Малику. — Идёмте!
Миновав коридор и приёмную, Малика и Юстин замерли посреди кабинета.
Адэр прошёлся из угла в угол, порылся в бумагах на столе, выдвинул ящик, со стуком закрыл. Упёрся кулаками в лакированную столешницу:
— Или у меня что-то с памятью, или мир перевернулся, советник Ассиз. В вашем списке старые имена. А совсем недавно кто-то обещал восстановить в стране справедливое правосудие.
— Я не отказываюсь от своих обещаний.
— Почему бы вам не спросить себя: на чьей стороне вы стоите? На стороне беззакония или на стороне слабых и беззащитных?
— Конечно же на стороне беззащитных.
— Нет, советник Ассиз! Вы бросили их. И меня вынуждаете бросить людей, которые обратились ко мне за помощью. Не помните? А я вам напомню. Трое селян. У одного граф Вальба сбил ребёнка насмерть, кормильца второго превратил в раба, сына третьего отправил за решётку. Простолюдины пришли и ушли. Это начало. Через месяц их будут сотни. А потом они начнут морить себя голодом под дверью моего замка, пока не восторжествует справедливость.
— Никто не будет морить себя голодом, — вставил Юстин.
— Кто говорил, что заставит графа Вальбу признать свою вину?
— Я не говорил такого! Я говорил, что нельзя оглядываться назад. С графом Вальбой произошла досадная судебная ошибка. Её нельзя исправить. Надо двигаться дальше.
— Со старой командой, которая допускает ошибки?
— Подождите! — вклинилась в разговор Малика. — Я не понимаю, о чём идёт речь.
— Есть закон, который предусматривает сроки подачи апелляции, — кипятился Юстин. — Вы хотите, чтобы я, главный судья, пересмотрел решение суда по делу графа Вальбы и тем самым нарушил закон?
Адэр подошёл к окну, заложил руки за голову.
— Если показать народу, что с судьями можно спорить и высмеивать их решения, — продолжил Юстин, — в стране проснётся каждый преступник. В большинстве селений по одному стражу. Увеличим их численность, и казна лопнет. Порядок держится только на страхе перед судом. А справедливый он или нет — сейчас не это главное. Главное — не дать преступникам вылезти из своих нор.
— Среди дворян, насколько я понял, преступников нет, — усмехнулся Адэр.
— Вам нельзя идти против знати, мой правитель. Вам больше не на кого опереться. Если вы займёте сторону простого люда, в умах начнётся брожение. Сегодня они просят пересмотреть решения судей. Завтра потребуют освободить от налогов. Через месяц скажут, что земля принадлежит народу. Вы станете марионеткой в руках безграмотной толпы, и ни один дворянин не встанет на вашу сторону.
Адэр резко обернулся:
— Перед судом либо все одинаково важны, либо никто не важен. В противном случае люди потеряют веру в меня.
— Я обещаю, — проговорил Юстин, — я клянусь, что со временем приведу к присяге новую команду судей. Сейчас у меня их нет.
— Оставьте меня! — приказал Адэр и рухнул в кресло.
Зачем он лезет в эти дебри? Уровень преступности в Порубежье ниже, чем в некоторых странах Краеугольных Земель. Может, Юстин прав?
Адэр потёр виски. Два месяца назад, сидя в зловонной лачуге, он пообещал себе, что за семь лет заставит страну взлететь. Семь лет! Из пропасти в заоблачную высь! Счёт идёт на минуты, а он четвёртый месяц топчется на месте.
Подойдя к залу, Адэр замешкался. Из-за приоткрытой двери доносились голоса. Орэс Лаел утверждал, что без дипломатического корпуса Порубежье останется государством на бумаге. Мави Безбур перечислял статьи расходов и приводил в пример некоторые слаборазвитые страны, которые обходятся без дипломатов и послов.
Адэр переступил порог — спор затих. А когда опустился в кресло, Орэс, как ни странно, не попросил слова. Зато заговорили все остальные: о строительстве, покупке, формировании… Адэр постукивал по столу ручкой. Какому вопросу отдать предпочтение, когда невозможно решить все сразу?
— Советник Кладэзь, сколько в стране населённых пунктов? — поинтересовалась Малика.
Тот провёл двумя пальцами по прилизанной чёлке:
— «Примерно» говорить нельзя?
— В Порубежье 457 городов и 25 106 селений, Советник Кладэзь! Скажите, сколько в стране школ и в каком они состоянии?
— Около двух тысяч. Точную цифру назову завтра.
— Советник Ларе, — начала Малика.
Ярис не дал ей договорить:
— Боюсь запутаться в цифрах.
Она посмотрела на советника по вопросам строительства. Тот опустил голову. Малика повернулась к Орэсу. Маркиз не сводил с неё глаз.
— Желаете взять слово, советник Лаел?
Орэс поправил зажим на галстуке:
— Я как бы не у дел. Ни в одной стране нет наших дипломатических представительств, а вас волнуют школы и больницы. Сейчас вы возьмётесь обсуждать минимальную зарплату, прожиточный минимум и потребительскую корзину. Потом скажете, что надо построить каждому бедняку дворец. А затем скажете, что мы слуги народа. — Орэс поднялся. — Аплодирую вам стоя, советник Латаль.