— Язвишь?
— Я имела в виду только ваше умение вести переговоры.
Адэр остановился:
— Малика!
Она обернулась:
— Я буду молчать. Обещаю. Но и вы пообещайте, что, перед тем как что-нибудь сказать, сто раз подумаете.
— Не надо меня учить.
— Не надо к моим предостережениям относиться враждебно.
— Ты становишься несносной.
— Я всегда была такой. — Малика окинула взглядом пустынную улицу. — Не стоит спорить у всех на виду.
Испытывая то же чувство, что за ними наблюдают, Адэр посмотрел по сторонам. Ни души и тишина, хотя все предыдущие дни неугомонный шум города был мощнее далёкого рокота волн. И странное дело, в Лайдаре все говорили на слоте: подвыпившие мужики возле трактира, мутузящие друг друга в подворотне мальчишки, бабы возле водонапорной башни, даже собаки — да, они вернулись — и те, казалось, лаяли на слоте. Вероятнее всего, это заслуга Эша — командир приказал, народ подчинился, и никто себя не выдал неосторожной фразой, брошенной на родном языке. Интересно, Эш догадался, что правитель понимает язык ветонов, или решил не рисковать?
Миновав несколько перекрёстков, Адэр и его спутники подошли к городской ратуше. Она отличалась от других домов вывеской, которая утверждала, что в стенах этого здания можно найти защиту, помощь и справедливость. На лестнице гостей ждал то ли секретарь Совета, то ли рядовой служащий — по внешнему виду определить сложно. Несмотря на принадлежность к разным сословиям, ветоны одевались одинаково скромно.
Стражи выстроились возле входа в ратушу. Адэр, Малика и Вилар последовали за провожатым.
При виде Адэра члены ветонского Совета поднялись из-за стола. Урбис забегал глазами, решая, уступить Адэру своё кресло или указать на единственный свободный стул. Единственный! Похоже, ни Кангушар, ни Урбис не думали, что правитель осмелится прийти с моруной и приведёт с собой маркиза Бархата. Если бы на собрании присутствовал Эш — он бы это предусмотрел.
Адэр подошёл к свободному стулу, подождал, пока мужи потеснятся, а секретарь поставит стулья для Малики и Вилара. Опустился на кожаное сиденье и жестом разрешил присутствующим сесть. Парень обежал стол, осматривая людей, и с недовольным ворчанием улёгся у двери.
Заседатели приняли наигранно-непринуждённые позы. Адэр кожей почувствовал, как в просторной комнате со скромной обстановкой уплотнился воздух.
— Хочу представить вам моих спутников. — Адэр указал на Малику. — Тайный советник Малика Латаль.
Заседатели переглянулись. Несомненно, староста предупредил их. Должно быть, они надеялись, что Урбис ошибся и моруна случайно оказалась в одной компании с правителем.
Адэр указал на Вилара:
— Маркиз Бархат, советник по транспортным вопросам.
— Сын того самого Бархата? — раздался чей-то голос.
— Того самого, — произнёс Вилар жёстко.
Из-за стола поднялся пожилой человек:
— Прошу прощения за вылетевшие слова, маркиз Бархат. — Отвесил поклон. — Граф Паппе к вашим услугам.
Вилар коротко кивнул.
— В молодости мне довелось общаться с вашим отцом, — сказал граф. — Светлее человека я не видел. А ваша мать! Святая женщина!
— Она умерла восемнадцать лет назад.
— Примите соболезнования, — пробормотал граф и сел с таким видом, будто несчастье постигло лично его.
Воспользовавшись паузой, Урбис проговорил:
— Я не знаю, с какой целью к нам прибыл престолонаследник Тезара…
— Если вы будете продолжать в том же тоне, — перебила Малика, — в кресле старосты долго не продержитесь.
Казалось, что лицо Урбиса за секунду обтянули тугой пепельной плёнкой.
— А вы-то сами долго сумеете продержаться? — выдавил староста сквозь стиснутые зубы.
Адэр облокотился на стол и подпёр кулаком подбородок. Началось…
— Достаточно, чтобы проводить вас до двери, — не моргнув глазом парировала Малика и обратилась к Адэру. — Мой правитель! Прошу вас простить ветонское собрание. Заседатели, похоже, давно не произносили приветственных речей, а я не догадалась написать им текст.
Слова Малики прошлись наждаком по гордости Урбиса. Его руки побелели, сжимая край стола. Стул, прохрипев, чесанул ножками по паркету. Староста встал:
— Мы искренне рады…
— Присядь, Урбис, — сказал Адэр и поднялся.
Присутствующие вскочили со своих мест. Он жестом велел им сесть и принялся ходить вокруг стола, совершая возле каждого угла резкие повороты. Молчание затянулось. Адэр намеренно нагнетал обстановку. Кое-что он узнал от Кангушара, что-то выведал у Эша, успел послушать Урбиса. Это были отрывочные сведения. И только сегодня, находясь в окружении старинных полотен, ему удалось сложить разрозненные фрагменты в картину; по-другому заиграли краски, иначе вытянулись тени. Он хотел, чтобы его слова восприняли не как пустой трёп, а как обдуманное решение, принятое на основании полученных за пять дней знаний.