Малика попятилась. Адэр удержал её за руку:
— Когда изменится цвет твоих глаз? — Через тёплые пальцы Малики Адэру передалось её волнение. — Когда?
— Когда я буду счастлива.
— Рядом со мной это случится не скоро.
Она улыбнулась.
— Какими они станут? Синими? Зелёными? — допытывался Адэр.
— Счастливыми.
— Нет. Этого я точно не увижу.
Сердце забилось усталой птицей; трепетание изнеможённых крыльев вызвало боль в груди. Адэр с трудом перевёл дыхание. Прав Вилар: надо меньше пить и больше спать.
— Я тоже хочу посмотреть на город сверху. — Адэр завертелся на месте. — Ни черта не видно. Кто-нибудь скажет, куда идти?
— Парк в конце улицы, — прозвучал из темноты голос Мебо.
Пелена всколыхнулась: кто-то из стражей отправился на поиск вышки.
Не выпуская мягкой ладони, Адэр двинулся к следующему уличному фонарю. От него — к другому. Мгла сгустилась, как обычно бывает перед рассветом. Посматривая на Малику, Адэр с трудом различал контуры её лица. Если бы не подрагивающие пальцы в его руке, казалось, что он идёт в бесконечной пустоте один.
Из тумана выплыл кованый забор. Двигаясь вдоль ограды, они добрались до открытой калитки в железных воротах. Впереди запрыгал Парень. Слева сквозь влажную завесу пытался пробиться луч фонаря.
— Сюда, — послышался голос Драго.
Под ногами пружинила земля, застланная увядшими травами. За полу сюртука цеплялись ветки кустов. Вдруг перед носом, словно из ниоткуда, появилась продольная балка.
Из мглы возник защитник:
— Кто здесь?
— Правитель, — прозвучал голос Мебо.
Защитник поклонился.
— Наверху кто-то есть? — спросил Адэр.
— Есть, господин.
— Пусть уйдёт.
Защитник позвал товарища. Заскрипели ступени.
Вскоре Адэр поддерживал Малику под локоть и подсказывал, куда ступать. Парень с недовольным ворчанием карабкался за ними. На середине лестницы сел, и никакие уговоры не заставили его тронуться с места. Через пару лестничных пролётов туман стал менее плотным, а немного погодя и вовсе пропал.
Смотровую площадку опоясывала высокая решётчатая ограда.
— Как красиво! — воскликнула Малика, прильнув к переплетению из тонких прутьев.
Тяжёлый туман скрывал город и лес. На уровне верхушек корабельных сосен пелена таяла и переходила в кристально-чистый воздух. В предрассветном небе мигали точки-звёзды. Прозрачный полумесяц истончался с каждой секундой. Вдали угадывались белоснежные шапки гор, предутренний мрак пока прятал кряж.
Адэр окинул взглядом молочные клубы над землёй, пики гор, светлеющее небо и всем телом вдавил Малику в ограду. Запустил руки ей под кофту и блузку. Скользнув ладонями по горячей коже, стиснул упругую женскую грудь.
— Я закричу, — прохрипела Малика.
— Кричи, милая. Мне нравится, когда женщина кричит.
Она дёрнулась. Адэр ещё сильнее налёг ей на спину. Почувствовал, как под руками наливается грудь и твердеют соски.
— Девочка моя! А ты ведь хочешь меня!
— Отпустите!
— Милая, прошу тебя, нагнись. И я прощу тебе дерзость.
Малика попыталась развернуться к Адэру лицом, но от бессилия лишь всхлипнула.
— Скажи, как тебе нравится? — нашёптывал он. — Я могу быть ласковым, могу быть грубым. Скажи как?
Малика затряслась:
— Не надо. Прошу вас, не надо…
Богатый опыт подсказал Адэру, что она дрожит не от возбуждения, а от страха. От возбуждения дрожат иначе. Но её грудь предательски выдавала, что его прикосновения Малике не противны.
— Милая, это будет впервые? У тебя не было мужчины?
Её плечи содрогнулись от едва слышных рыданий.
Продолжая стискивать руками грудь и наваливаясь на спину Малики, Адэр зубами стянул воротник с её шеи и принялся покрывать поцелуями прохладную кожу.
— Не надо плакать. Я сделаю это очень осторожно. Я буду безумно нежным.
— Не надо.
— Обещаю, я никому не скажу, — проговорил он и всем весом надавил ей на спину.
Малика покачнулась и прогнулась.
— Вот так. Наклонись ещё ниже, ещё. Милая, прошу. Ещё. Я так хочу тебя, — шептал Адэр, еле сдерживая нарастающее нетерпение. — Прогни спинку. Сильнее. Вот так. Возьмись за перила и отведи бёдра назад.
Потянув Малику за собой, Адэр немного присел, втиснул колено между её ног и почувствовал, как зазвенело от напряжения женское тело.
— Милая, не бойся. Я войду в тебя очень нежно. — Одну руку он переместил на горячий живот Малики, другой потянулся к ширинке. — А теперь приподними юбку и стяни трусики. Прошу тебя. Сделай это сама. Я так хочу. Подними юбку, и я прощу тебе оскорбления.
— Ненавижу! — сквозь зубы процедила Малика и дёрнулась со всей силой.
Адэр грубо развернул её к себе лицом, впечатал спиной в прутья: