Адэр посмотрел на неё, прищурившись:
— Правильно.
— Пусть суд принимает решение, а советник Лаел позаботится, чтобы советники вели себя как настоящие судьи.
Адэр потрепал Парня за уши:
— Маркиз Лаел, собирайте советников и расписывайте роли. Малика, останься.
Когда за Орэсом закрылась дверь, Адэр сел рядом с Маликой и приспустил с её подбородка шарф:
— Немного не рассчитал.
Она встала и покинула кабинет.
***
Поздно вечером на пороге кабинета возник Гюст. По его окаменевшему лицу Адэр понял: в замке гость.
— Где он?
— В гостевой комнате, мой правитель. Крикс Силар уже в приёмной. Советник Лаел будет с минуты на минуту.
Адэр нервно пробежался пальцами по пуговицам мундира. Впервые за двадцать лет тез по национальности сядет за стол переговоров с представителем Ракшады. Орэс испытывает трепет перед величием заморской державы и станет всячески выказывать посланнику своё почтение. Крикс почтения выказывать не будет, но и дельного ничего не скажет.
Отбросив сомнения, Адэр приказал Гюсту позвать Малику.
Через полчаса посланник вошёл в кабинет и коротко кивнул Адэру:
— Иншвид.
Малика ютилась на стуле сбоку от двери, поэтому гость её не заметил. На Крикса Силара и Орэса Лаела, сидящих на диване, ракшад даже не взглянул.
Посланник с надменным видом посмотрел на стул, стоящий напротив стола, и сдвинул его в сторону. Опустившись на сиденье, закинул ногу на ногу и сцепил на колене пальцы. Адэр облокотился на стол и потёр лоб, силясь не выдать взглядом свою злость. Мало того что ракшад убрал стул с места ответчика, так ещё и ведёт себя безобразно.
Иншвид походил на шоколадную статую атлета, облачённую в одежду из чёрной кожи: штаны, сапоги и плащ без пуговиц и без рукавов. Мускулистые руки покрыты татуировками. Однако шея, скулы и выбритые виски оставались нетронутыми. Видимо, на родине положение посланника было не столь высоким. Чёрные волосы, собранные в хвост, спадали на рельефную грудь. Лицо нельзя было назвать красивым: слишком тёмные и слишком полные губы, карие глаза навыкате и сросшиеся на переносице густые брови.
Адэр поймал себя на мысли, что если все ракшадские воины выглядят как Иштар и Иншвид, то в Тезаре дела с армией обстоят ох как худо!
— Слушаю, — сказал Адэр и заметил, как напряглись сплетённые на колене пальцы.
Посланник надеялся, что правитель рассыплется в любезностях?
— К вам меня направил Всемогущий хазир Шедар Гарпи, — произнёс Иншвид с сильным акцентом.
Адэр ждал продолжения, но гость молчал.
— К кому — к вам?
Карие глаза превратились в щели.
— Вы престолонаследник Тезара?
Адэр дал знак Криксу:
— Покажи гостю выход из замка. — И вытащил из стола папку с документами.
Иншвид встал и громко проговорил:
— Правитель Грасс-Дэмора! Меня направил к вам Всемогущий хазир Ракшады.
— Я не глухой.
— У вас в плену находится верноподданный Ракшады. Я привёз вердикт.
Просматривая бумаги, Адэр сморщил лоб:
— Какой вердикт?
Иншвид вновь расположился на стуле. Поправил на коленях полы плаща:
— Хазирад приговорил Иштара Гарпи к смертной казни.
Решив, что ослышался, Адэр посмотрел на советников и столкнулся с непонимающими взглядами. На лице Малики одни глаза, большие, круглые, как два озера. Если подойти поближе, можно увидеть себя в полный рост.
Адэр откинулся на спинку кресла:
— За что?..
— Он позволил взять себя в плен, не вытерпел пыток и заговорил с вашими воинами.
— Иштара не подвергали пыткам.
Пришло время удивляться Иншвиду. Его брови сдвинулись и превратились в лохматые кусты.
— Его не пытали?
— Нет, — покачал головой Адэр.
— Но он сказал вам своё имя.
— Нет.
— Нет?! Значит, у вас плену не Иштар Гарпи?
— Иштар, — откликнулась Малика. — Я догадалась, как его зовут.
Иншвид повернулся к ней и сжался пружиной. Казалось, что сейчас мощное тело разопрёт от напряжения и посланник взлетит под потолок вместе со стулом.
— Что здесь делает женщина?
— Она мой тайный советник, — проговорил Адэр. — В Грасс-Дэморе второй человек после правителя. А вы — какой по счёту после хазира?
Иншвид поднялся:
— Я требую…
— На чужой бал со своими музыкантами не ходят, — перебил Адэр.
— Вы знаете, что мы к такому не привыкли, — сказал ракшад, непонятно к кому обращаясь: его взгляд был прикован к Малике, но «вы», бесспорно, предназначалось Адэру.
Складывалось впечатление, что посланник впервые видел женщину. Минуту назад он мнил себя гвоздём мироздания. Сейчас же походил на беспомощного пса. Стоило ли превращать своих женщин в станки для производства потомства, чтобы один их вид без накидки, скрывающей лицо, лишал мужчин способности мыслить?