Вилар украдкой взглянул на Малику. Сколько пройдёт времени, пока она свыкнется с мыслью, что стала главной фигурой за столом Совета, и на деле станет главной фигурой? А сейчас… Сейчас она привыкает к новому платью и боится запачкать туфли.
Малике страшно, но ему страшнее в десятки, в сотни раз, ибо она робеет перед неизвестностью, а он знает, с чем ей суждено столкнуться.
Занятый размышлениями, Вилар с опозданием заметил, что фонари остались позади и дорогу освещает молочно-белая луна. Потянуло влажной прохладой. Послышалась ленивая перекличка лягушек.
Малика и Вилар шли между плакучими ивами, вяло раздвигая тонкие ветви руками, как пловцы, сохраняющие силы для решающего рывка. Вдруг Малика остановилась. Будто её тень остановился Вилар. Перед ним лежало круглое, как блюдце, зеркало; в нём застыло отражение луны и звёзд. Необычайное зрелище: вокруг темень, а у ног распласталось небо.
Вилар притронулся носком ботинка к зеркальной поверхности, по ней побежала рябь, заставив звёзды заискриться. Озеро…
— Удивительное место!
— Вам правда нравится? — спросила Малика; чёрные глаза мерцали, как звёзды на водной глади. — Я читала, что в Лайдаре тоже есть такое озеро, только больше и красивее. Как бы я хотела на него посмотреть!
— Посмотришь. Тебе предстоит много чего увидеть.
— Древняя столица находится в резервации ветонов. Туда я вряд ли поеду.
— Поедешь. Ты старший советник, и это твоя страна.
Малика улыбнулась. Чувства, которые Вилар целый день топил в мучительных думах, вырвались на волю.
— Малика… Я не знаю, с чего начать.
— Вы любите меня.
Вилар заложил руки за спину, сжал кулаки:
— Очень!
Малика направила взгляд на озеро.
— Не молчи! — взмолился Вилар.
— В Смарагде я причинила вам боль.
Он криво усмехнулся:
— Стоит ли об этом?
— Вилар! Я должна вам признаться. Я моруна.
— Я догадывался.
— Моруна всю жизнь любит одного мужчину. Я не смогу ответить вам взаимностью.
— Ты в кого-то влюблена?
— Моруна любит мужчину, который всю жизнь верен только одной любви. Такого мужчину, как она сама.
— А я не однолюб. И всего-то? — Вилар рассмеялся, а сердце наперекор рассудку сжалось в комок. — Ты до сих пор веришь в сказки. Пора повзрослеть.
— Это не сказка.
Он притянул Малику к груди:
— Пока у тебя никто не появился, разреши мне быть рядом с тобой.
— Вы обещали не прикасаться ко мне.
— Я пообещал сгоряча. Не подумав.
— Уже поздно, — сказала Малика и высвободилась из объятий.
Вестибюль гостиницы был скудно освещён стоящей на конторке лампой. Закрытые окна не пропускали с улицы ни звука. С кушетки поднялся заспанный Таали и, откланявшись, отправился домой.
— Моя комната находится на первом этаже, — сказала Малика.
— Я догадался, — проговорил Вилар и двинулся к лестнице.
Одинокие шаги раздавались лениво и тупо, как шаги путника, утомлённого длинной и тяжёлой дорогой.
— Спокойной ночи, мой господин.
Вилар обернулся:
— Я не твой господин, а ты не моя служанка. Теперь мы соратники. Если тебе противно называть меня по имени, обращайся ко мне «маркиз».
Лицо Малики вытянулось.
— Зачем вы так?
Вилар провёл рукой по глазам. Казалось, что кто-то бросил в них щепотку песка.
— Прости, Малика. Иди, отдыхай. На рассвете выезжаем. — И двинулся вверх по ступеням.
— Вилар!
— Что ещё, Малика?
— А как я должна обращаться к другим советникам?
Вилар схватился за перила. Внезапная догадка пронзила всё его существо. Адэр несколько раз говорил, что формирует технический Совет. Это означает лишь одно: все ошибки он спишет на советников. И главным козлом отпущения станет Малика.
— Я передумал. Мы никуда завтра не едем.
— Я не успею подготовиться, — пробормотала она заикаясь. — Я должна что-то… должна что-то говорить на собрании.
— Идём. — Вилар взмахнул рукой и взлетел по лестнице.
Малика догнала его в конце коридора:
— Что вы задумали?
Он толкнул дверь:
— Заходи. — Включил свет и указал на кресло. — Садись.
— Вы ужасно выглядите. Вам надо выспаться.
— Садись! Я расскажу тебе о старшем советнике Великого — Трое Дадье.
— Это не может подождать до утра?
— В Тезаре, перед тем как поступить на службу в высший корпус власти, государственный чиновник три года посещает заседания Совета в качестве слушателя. У тебя всего трое суток. Давай не будем терять время.
Малика нехотя опустилась в кресло. С недовольным видом расправила на коленях платье:
— Вы переоцениваете мои способности. Я не выучу за три дня то, чему люди учатся три года.