Валиан рывком повернулся к Малике:
— Правда?
— Он всё вспомнит, но будет другим человеком. И уже никогда не станет старейшиной.
— Почему?
— Исчезнут качества, необходимые сильным людям. Он много чего потеряет, но найдёт намного больше — семью. Поговори с его родными. Если они согласятся, я это сделаю.
Вечером Разана накрыла стол в саду. Благоухание осени располагало к задушевной беседе. Скупо улыбаясь, Мебо рассказывал, как он с правителем толкал машину, как они давали щенку смоченный вином платок. Валиан вспоминал, как они с Адэром считали зёрна в колосьях, как скакали наперегонки по лугам и Валиан с позором проигрывал. Разана вспоминала, как Адэр попробовал клюквенный кисель с молоком и потом целый день плевался. Ютал рассказал, как правитель сбросил с обрыва сапоги и спустился по отвесному склону к морю.
Подперев щёку рукой, Малика слушала. В груди тонкими струнами стонало сердце.
— Не помешаем? — прозвучал за спиной женский голос.
Малика оглянулась. Между деревьями стояли пожилой мужчина с потерянным взглядом и женщина средних лет, удивительно похожая на него чертами лица.
Разана подскочила:
— Мебо, пошли, принесём стулья.
Валиан жестом остановил жену:
— Нам лучше уйти.
Женщина усадила Тиваза напротив Малики, села с ним рядом и взяла его за руку:
— Ничего не бойся, папа.
— Вы можете уйти, — обратилась Малика к дочери бывшего старейшины климов.
— Я останусь.
— Ему будет очень больно.
— Меня предупредили.
— Он будет плакать.
— Валиан говорил.
— Пока он не успокоится сам, его нельзя трогать.
— Не буду. — Дочь поцеловала отца в щёку. — Я рядом, папа. — И отпустила его руку.
Малика вместе со стулом придвинулась к Тивазу, обхватила его лицо ладонями. Он улыбнулся, как несмышлёный ребёнок.
— Смотрите на меня, Тиваз, — произнесла Малика. — У вас очень красивые глаза, Тиваз. Я впервые вижу человека с такими глазами, Тиваз. — И тихо сказала на языке морун: — Я стираю с зеркала пыль.
~ 30 ~
Адэр читал вслух откровение Странника, написанное на языке ветонов, и не понимал, о чём читает. Мысли прыгали и мешали сосредоточиться. До недавнего времени он был совершенно спокоен, думая, что Малика в Ларжетае. Был спокоен, когда Вилар сообщил, что Малика выпросила у него пять грузовиков и не сказала зачем. Наверное, не хотела лишний раз выслушивать, что тайному советнику негоже заниматься гостиницей. Но неделю назад из поездки вернулся Исаноха… Она у климов, когда приедет — неизвестно. Адэра разбирала злость: Малика столько раз говорила о доверии, и как после этого ей доверять? Тайком спланировала, склонила на свою сторону Исаноху и уехала молча, будто правитель пустое место. Будто он враг, предатель и ещё бог знает кто.
— Не глотайте буквы! — Голос прозвучал как хлопок в пустой комнате.
Адэр поднял голову.
Сидя с другой стороны стола, Драго выпрямил спину:
— Простите. Я сказал два раза — вы не слышали.
Адэр закрыл фолиант:
— На сегодня хватит.
Драго поднялся со стула.
— Я тебя не отпускал.
Страж сел.
— Почему моруны прячутся за долиной Печали?
Драго уставился на Парня, спящего у холодного камина.
— Не знаю. Детство я провёл в Маншере. Туда меня увёз отец. Историю Порубежья в тамошних школах не учат.
— В истории Порубежья о морунах нет ни слова.
Вскинув брови, Драго повернулся к Адэру:
— Да? Странно.
— Не странно. Информация о морунах никак не могла попасть в историю страны, в которой они не жили. Они ушли за долину Печали до того, как Грасс-Дэмор переименовали в Порубежье.
— Они жили в Порубежье. Целых семь лет, — уточнил Драго.
— Ну вот, а говорил, что не знаешь. Может, вспомнишь, почему они ушли?
— Слышал, что их не любили.
— Почему?
— Они жили по понятиям.
Адэр потёр лоб, поглядывая на Драго из-под ладони:
— Они воровки?
— С чего вы взяли?
— Живут по понятиям только воры.
— Ничего подобного. Если человек не убивает и не ворует, потому что боится наказания, — он живёт по Закону. А если человеку даже в голову не приходит сделать что-то плохое — он живёт по человеческим понятиям.
— Интересное объяснение. А как ты объяснишь ваши с Маликой чудачества в парке развлечений?
— Вы говорите о человеке-рыбе?
Адэр кивнул.
— Я не хотел его спасать. Малика меня заставила.
Как же это на неё похоже: против ветра, против течения, наперекор здравому рассудку.
Драго усмехнулся:
— Если я снова попаду в такую ситуацию — раздумывать уже не буду. Мне понравилось спасать людей.
В кабинет заглянул Гюст:
— Мой правитель! Советники в сборе.
Шагая в зал Совета, Адэр мысленно проговаривал вопросы, которые собирался поднять на собрании. Он решил с сегодняшнего дня обходиться без шпаргалок. Если память не может удержать фразы — значит, они неважные. Если они неважные — зачем их писать, а потом озвучивать?