— Если бы у него мех был. А так… скользкий, не ухватишь.
— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — выкрикивал Адэр, отстукивая зубами чечётку и давясь кашлем.
— Где Малика? — спросил Драго, колотя кулаками себя по плечам.
Адэр вскочил. Ниже по течению среди ветвей ивы виднелось тёмное пятно.
— Это она или Парень?
Малика держалась за гибкие прутья, обхватив другой рукой зверёныша за шею. Река бурлила вокруг них, то накрывая с головой, то на секунду отступая.
Подпрыгнув, Адэр уцепился за прутья ракиты и влетел в бурлящий поток. Мокрые ветки выскальзывали из ладоней, обжигая кожу. Сквозь стук сердца в ушах пробивались ругательства стражей.
Драго сгрёб Парня в охапку:
— Держу! Всё! Держу!
Адэр вцепился в Малику как клещ:
— Отпусти его! Малика! Отпусти!
— Не могу, — прозвучало едва слышно.
— Разожми пальцы! Малика!
— Не могу.
Трое крепких мужчин пытались устоять на скользком каменистом дне, борясь с течением. Но сложнее было оторвать Малику от ветвей, они словно вмёрзли в её кулак. И неимоверно трудно было выдернуть из её захвата бездыханного Парня. Сколько прошло времени, пока они выбрались на берег, — позже уже никто не мог припомнить.
Адэр подхватил Малику на руки и побежал к машине, отдавая на ходу команды:
— Драго, тащи Парня. Ютал! Костёр! Живо!
Усадив Малику с подветренной стороны кустарника, с корнем вырвал пуговицы на платье. Колотясь в ознобе, она попыталась отползти подальше, но Адэр прижал её к земле коленом:
— Потом будешь стыдиться. Драго! Давай одеяло!
В небо взмыло жгучее пламя. Стражи и Адэр стянули с себя мокрые вещи, развесили на кустарниках. Затоптались возле костра, подставляя горячему воздуху бока и спины. Кутаясь в плед, Малика неотрывно смотрела на лежащего у огня Парня.
— Жив он, жив, — успокоил Драго, засунув ладонь под переднюю лапу. — Сердце бьётся, значит, будет жить.
Согревшись, мужчины надели сменную одежду, достали из котомки с провизией вино и подсели к костру. Парень зашевелился, поднял голову и громко чихнул.
— Ну вот, — улыбнулся Драго. — Что я говорил?
Адэр сделал несколько глотков из горлышка, протянул бутылку Малике:
— Выпей.
— Я не пью.
— Пей, а то залью.
— Не буду!
— Драго, Ютал, погуляйте, — произнёс Адэр.
Подождал, когда стражи скроются за деревьями. Обхватил Малику за шею, опрокинул её на землю и всем телом навалился сверху:
— Никогда не спорь со мной при посторонних! Поняла?
Малика кивнула.
— Теперь пей!
Она стиснула зубы.
— Эйра! Я не шучу!
Малика выбила бутылку из его руки:
— Я не Эйра!
Адэр впился ей в губы. Он ещё никогда не испытывал такого блаженства от поцелуя. В какой-то миг почудилось, что Малика отвечает ему взаимностью, вытягивается стрункой, выгибает спину, податливо раскрывает губы. Чувства захлёстывали и уносили от земли, обрывая связь с действительностью. Адэр не мог понять, где идёт в наступление его страсть, а где сдаётся её холодность. Открывая глаза, тонул в чёрных озёрах. Опуская веки, кружил по сверкающей спирали в кромешной мгле.
Он уже не пытался сдерживать дрожь. Каждая клеточка требовала близости. Пальцы сами по себе коснулись бархатной щеки, сползли на шею, приспустили с обнажённого плеча одеяло. Малика упёрлась руками ему в грудь.
Адэр зарылся лицом в её влажные волосы, вдохнул запах ледяных водопадов и заснеженных гор:
— В царственном лесу, у зеркальной реки, возле костра. Разве есть где-то место прекрасней? Я не хочу брать тебя силой. Скажи «да».
Малика беззвучно шевелила губами.
— Что ты шепчешь?
— Прошу Бога вразумить вас.
Адэр улыбнулся:
— Он вряд ли захочет со мной говорить.
— Вы слышите его, я знаю.
Адэр сел. Потёр лоб:
— Откуда у тебя шрам под лопаткой?
— Поранилась у климов.
— Они хорошо тебя заштопали. А надписи на спине?
— Это письмена. Они есть у всех морун.
— Строчки бегут? Или мне показалось?
— Я замёрзла.
Адэр поднялся, отряхнул штаны:
— Такой день испортила.
Ощутив запах дымящейся шкуры, оттащил Парня от костра и приказал Драго принести Малике её сумку.
~ 32 ~
Воздух быстро темнел. Где-то на опушке леса солнце слепило бы глаза, но здесь ему противостояли корабельные сосны, разлапистые ели и буйные заросли кустов. Подступив к дороге вплотную, растительность заплела все просветы. И только бегущая к горизонту полоска неба, окаймлённая колючими кронами, не позволяла вечеру превратиться в ночь.
— Где же этот чёртов указатель? — пробормотал Драго, глядя в лобовое стекло.
За его спиной прозвучал голос Ютала:
— Когда ты был в этих землях?