Доктор вышел из дома, сел в машину. Колымага ловко развернулась в узком переулке и растворилась в сумерках.
В комнате горел ночник. На подоконнике прибавилось склянок. Ветер вносил в открытую форточку запах осенней листвы.
Малика подтянула одеяло к подбородку:
— Как прогулялись?
Адэр сел на край кровати:
— Я познакомился с одним человеком. Мы с ним немного поболтали. Он сказал, что морун здесь действительно не любят, но вреда тебе не причинят.
— Вы хотите уехать?
— Я не знаю, чего хочу.
— Уезжайте. Вдруг маркиз Бархат уже в Лайдаре? Представляю, как он волнуется.
Адэр стиснул её руку:
— Вы с ним близки?
Малика попыталась высвободиться:
— Это вас не касается.
— Вы занимались с ним любовью?
— Любовью не занимаются. Ею живут.
Адэр рывком притянул её к себе:
— Ты спишь с ним?
— Нет!
— Обещай мне! — прошипел Адэр, глядя на своё отражение в чёрных глазах. — Обещай, что отдашься ему по собственной воле. Когда бы это ни случилось, хочешь ты этого или нет, но ты не причинишь ему зла. Обещай!
— Я не причиню ему зла.
Адэр толкнул Малику на подушку, похлопал её по щеке:
— Хорошая девочка. А теперь спи.
Побродил по коридору взад-вперёд. И велел Драго привести девицу в жёлтой юбке.
~ 36 ~
Самая сумасшедшая ночь из всех, что он помнил. Адэр закрывал ладонью ветонке рот, чтобы её крики не переполошили селение. Изголовье кровати колотилось в стену. Не выдержав тяжести тел, подушка треснула, и перья, словно хлопья снега, усеяли пол. Адэра остановили первые солнечные лучи, выхватившие из полумрака бледное девичье лицо.
Он изнеможённо откинулся на спину и прохрипел:
— Уйди.
Девушка посидела на краю матраца, приходя в себя. Заплела косу и тяжело поднялась:
— Я приберусь.
Парень вылез из-за старого кресла и запрыгнул на кровать. Поглаживая его по холке, Адэр равнодушно следил за скованными движениями ветонки. Заметив синяки на её шее, посоветовал надеть что-нибудь с высоким воротником. Закрыл глаза и тотчас погрузился в сон.
Вокруг закручивались пыльные спирали. Коридоры разлетались в разные стороны и исчезали в серой пелене. Куда бы Адэр ни шёл, постоянно оказывался в тупике и срывал злость на стенах. По разбитым кулакам струилась кровь, тяжёлыми каплями падала на гранитный пол. Адэр приподнял руку. Тёмно-рубиновая капля соскользнула с пальцев, потекла по воздуху, как по стеклу, и вдруг зависла.
Сбоку мелькнула тень. Парень сверкнул красными глазами и скрылся за углом. Адэр поспешил за ним. Пытался идти быстрей, но ноги наливались свинцом, и каждый очередной шаг давался с ещё бóльшим усилием. Липкий пот разъедал лицо и тягуче, будто патока, сплывал по шее. Адэр потёр грудь. Где и когда он снял рубаху? Наверное, в ущелье Испытаний. Заложил руку за спину и не обнаружил ножа за поясом штанов. Кто его забрал?
Парень стоял перед чёрной дверью. Уши напряжены, шея вытянута. Адэр подошёл ближе. Это не дверь. Чёрное зеркало. В нём отражение Парня, а его отражения нет. Хотел потрогать отполированную поверхность — ладонь прошла сквозь зеркальное полотно. Не удержав равновесия, Адэр повалился в бездонную яму и, вынырнув из сна, рывком сел.
Девушка положила на кровать его рубаху и штаны. Он выудил из кармана несколько моров и бросил на постель.
— Можно я приду ещё? — спросила ветонка, сгребая монеты.
— Зачем?
Адэр оделся. Постоял у окна, ожидая, когда в ногах утихнет дрожь, и направился к Малике. На пороге её комнаты столкнулся с доктором.
— Я пришлю сиделку, — сказал тот и торопливо пошёл по коридору.
— Зачем ей сиделка? — пробормотал Адэр, глядя ему в спину. — Мы сегодня уезжаем. Эй! Вы меня слышите?..
Но доктор уже спускался по лестнице. Упёртый ветон!
Адэр повернулся к Малике:
— Зачем тебе сиделка?
Она вскинула руку:
— Стойте там! Не подходите!
Заметив на её ладони следы от ногтей, Адэр закрыл дверь:
— Да что с тобой? На кого ты похожа? Бледная, измученная. Под глазами синяки. Губы искусаны. Будто тебя всю ночь пытали.
Малика хлестнула взглядом. Адэр судорожно сглотнул. Как же она его ненавидит… За что?
— Если ты переживаешь о нашей совместной ночи… Успокойся, между нами ничего не было. Ты лежала как труп. Трупы меня не возбуждают. Или тебя обидел наш вчерашний разговор? Пойми, Вилар мой друг, он мне дорог…
— Не надо слов, — перебила Малика. — Обо всём говорят ваши поступки.
— Последние дни я сам не свой. Не принимай близко к сердцу мою грубость.
— Уезжайте.
Адэр посмотрел на Парня, выглядывающего из-под кровати. Когда он успел туда забраться?
— Нет… не знаю…
— Уезжайте!