Вилар резко развернулся:
— Адэр! Время уходит. Дети успеют вырасти, так и не осознав, что правитель не только наказывает, но и заботится. Где нам взять патриотов и героев страны, если сейчас эти ребятишки чувствуют себя изгоями?
— Ты закончил?
Вилар прислонился спиной к каминной колонне:
— Последнее время ты сам на себя не похож. Что с тобой происходит?
— Не видишь? У меня куча работы. — Адэр принялся перекладывать бумаги с места на место. — Что скажешь о картинах из дворца?
Вилар пожал плечами:
— Не думаю, что они дорого стоят. Хотя, как знать? Им больше ста лет.
— Я не рассматривал картины, как товар. Я смотрел на них, как на историю страны.
— Ты в этом смысле… Очередная столь нелюбимая тобой легенда. Миф, который нарисовало воображение художника.
— Конкретнее.
— Я их особо не разглядывал. Это ты сидел напротив них с такими видом, словно не подозревал, что люди умеют держать в руках кисть.
— Ты считаешь историю на картинах вымыслом?
— А ты нет? Везде с королем вельможи и простолюдины.
— Сейчас со мной тоже вельможи и простолюдины.
— Хорошо. Там была картина… правитель со свитой прогуливается по полю.
— Что в ней не так?
— Вельможи мнут в пальцах колоски, словно считают, сколько в них зерен.
— Когда я был у климов, тоже считал зерна.
— Ладно. Возьмем картину, где правитель на сельском празднике.
— И что?
— Да то, что вместе с плебеями веселятся вельможи. А король беседует с бабкой.
— И что?
— Это не история, Адэр. В те времена, вероятнее всего, было принято выставлять правителей Грасс-дэ-мора и знатных особ, как одно целое с народом. — Вилар поворошил каминными щипцами угли, поставил щипцы на подставку. — Ты ведь не думаешь, что так было на самом деле?
— Приведи мне хоть один пример, когда правящая династия удерживала власть более четырехсот лет.
— Надо порыться в книгах. А как это связано с картинами?
Адэр открыл блокнот:
— Я перенес заседание Совета на послезавтра.
— Я зря торопился?
— Ступай, Вилар, у меня много работы, — сказал Адэр и придвинул к себе пачку документов.
Часть 33
Весь вечер и всю ночь замок шумел, словно сад на ветру. Слуги впопыхах готовили гостевые комнаты, стаскивали в обеденный зал столы и посуду. Кухарки, будто заведенные, взмахивали топориками для разделки мяса. Подсобные работники натирали до блеска полы и лестницы.
Пришло утро, и замок заклокотал водопадом, — съехались представители известных в стране фамилий, пусть в прошлом не самых знатных, но в настоящем однозначно богатых.
Советники заняли места вокруг стола и обменялись тревожными взглядами — вдоль стены восседали неожиданные гости. Не обращая внимания на государственных мужей, разодетая в пух и прах публика тихонько обсуждала приглашение правителя и напоминала просыпающийся улей — гудение уже было слышно, но пчелы из летка еще не появились.
По другую сторону от двери восседали совсем уж неожиданные гости — ветонская знать, — черноволосые, со стальными глазами, с правильными чертами лица, словно нарисованными рукой непревзойденного мастера. Строгие костюмы из дорогой ткани были всего лишь костюмами для важной встречи.
В сторонке ото всех сидели, отвернувшись друг от друга, Эш, Валиан и Йола.
Малика старалась не показывать вида, что озадачена не меньше других. Ранее, перед каждым собранием, она готовилась к любому повороту беседы. Сейчас же взирала на чистый лист. Адэр после той ночи ни разу не вызвал ее. А когда Малика пришла к нему сама, Гюст сказал, что правитель не видит необходимости во встрече с тайным советником. Решил отомстить за неудовлетворенное желание? И о чем пойдет разговор? О морунах? О Лайдаре?
Гюст объявил правителя. Гости и советники встали. Охранители распахнули двери, и в зал вошел Адэр в сопровождении неизменного спутника. Парень улегся возле порога, опустил морду на лапы.
— Надеюсь, вы плотно позавтракали, — произнес Адэр, подойдя к черному креслу. — Обедать вам придется не скоро.
В толпе гостей послышались смешки.
— Я рад, что вы настроены столь жизнерадостно, — сказала Адэр.
Занял свое место и жестом разрешил всем сесть. Застучали ножками придвигаемые к столу кресла, заскрипели под весом тел стулья.
— Первым делом предлагаю выслушать моих советников. Они ознакомят вас с тем, как обстоят дела в стране.
Сотни глаз настороженно впились в лица и спины государственных мужей. Мави Безбур тяжело поднялся.
— Нет, нет! — произнес Адэр. — Вам, как советнику по финансовым вопросам, будет предоставлено заключительное слово. Пойдем по кругу. Советник Бархат, коротко и по существу.
По залу полетел слегка охрипший от волнения или от простуды голос. Вилар рассказывал то, что накануне услышал от него Адэр, не смягчая красок.
Следующим выступил Ярис Ларе. Он говорил о нехватке лекарств, отсутствии в большинстве поселений больниц, о недостатке персонала, об опасности начала эпидемии.
Советник по вопросам образования рассказал о полуразрушенных школах, о мизерной зарплате учителей, о массовой безграмотности.
Государственные мужи друг за другом говорили о трудностях, с которыми они столкнулись, и о задачах, которые необходимо решить в кратчайшие сроки.
Адэр поглядывал на носителей знатных фамилий. Кое-кто из них уже сообразил, почему советники сыплют печальными истинами. Особо прозорливые тяжело вздыхали, видимо, прикидывая в уме, сколько денег они смогут пожертвовать на выполнение не нужных и безынтересных им государственных программ. Другие с показным вниманием и сочувствующей улыбкой покачивали головами в такт говорившим. Однако когда Мави Безбур произнес лаконичную заключительную речь, от улыбок именитых гостей не осталось и следа. Знать приготовилась стоять на защите своих интересов и дать твердый отпор вероятным притязаниям правителя на их кошельки.
— Уважаемые господа! — промолвил Адэр. — Никто не смог мне объяснить, почему древнейшее государство Грасс-дэ-мор изменило название. Может, вы мне подскажете, откуда взялось Порубежье?
— Страна не может носить имя того, кто предал, — прозвучал чей-то голос.
— Династия Грасс объединяла земли и сплачивала народы на протяжении четырех веков. А Зерван правил, заметьте, чуть более двадцати лет. — Адэр вытянул перед собой руки и словно взял чашки весов. Покачал вверх-вниз. — Где четыре века и где два десятка лет?
— Он бросил свой народ в тяжелое время и тем самым перечеркнул все, что сделала его династия.
— Кто так решил?
— Да вы любого спросите.
— Я спрашивал ориентов, климов, ветонов. Они до сих пор говорят о себе, как о народах Грасс-дэ-мора. Моруны, законные хозяйки земель, скрылись за Долиной Печали. Откололись Викуна и Тария. Тезар и Партикурам перечертили границы: один забрал север, второй горные кряжи на востоке. Плодородные земли превратились в пустошь. Народ обнищал, а вы сбежали за границу. И в этом виноват Зерван?
— Если б он остался верен короне и стране… — выкрикнул кто-то из почтенной публики и умолк.
— Я бы не сидел перед вами, — закончил фразу Адэр. — Вы это хотели сказать? Но я сижу перед вами и пытаюсь разобраться в прошлом вашей, а теперь и моей страны. Значит, все, что сделал Зерван, не имеет сейчас никакого значения, и его правление можно стереть из истории?
Разряженные гости галдели. Черноволосая угрюмая знать молчала.
— Прошу ответить! Вы считаете Зервана предателем? — повысив голос, произнес Адэр.
Под сводчатым потолком пронеслось:
— Да.
— История его правления должна быть забыта?
— Да.
— Я должен, как и вы, похоронить его имя и дела? — сказал Адэр и поймал на себе настороженный взор Малики. Чтобы не сбиться с мысли, посмотрел на лежащие перед ним документы. — Мне достаточно короткого «да» или «нет».
Вельможи, видимо, учуяли подвох и притихли. Адэр внутренне сжался. По спине пробежала струйка пота.
— Повторю вопрос: мне похоронить его имя и дела, как похоронили вы?