Выбрать главу

Пролог

В былые времена страна носила другое название. Когда-то летописцы сохраняли историю о славных делах и подвигах предков, но потомки сожгли летописи, отреклись от прошлого и дали родине новое имя — Порубежье.

Долгие годы страна переходила из рук в руки. На трон карабкались и знатные роды, и не столь именитые фамилии. Дым пожарищ обволакивал небо. Поля и сады засыпали под заупокойные песни ворон и дроздов. Толпы беженцев сновали по миру в поисках счастья, но, никем не пригретые, возвращались в разграбленные дома.

Казалось, ничто не спасёт страну от раскола на крошечные и якобы независимые государства, как вдруг Мóган Великий — владыка соседнего Тезара — без шума и кровопролития превратил Порубежье в колонию и спустя двадцать лет подарил своему нерадивому сыну Адэру Карро.

Забытый всеми и уставший от потрясений народ встрепенулся и вновь погрузился в омут безысходности — за три месяца царствования очередного правителя ничего не изменилось. И вряд ли кто из простого люда знал, что на исходе определённого законом срока, в один из тихих летних вечеров началась новая глава в истории страны: Адэр сформировал Совет, который не на словах, а на деле поведёт Порубежье от нищеты к расцвету.

В старинном замке, одиноко стоявшем посреди полусонной пустоши, ещё не стихло оживление. Новоявленные государственные мужи прохаживались по залу, потягивая шампанское из хрустальных бокалов. Ветер вносил в окна запах остывающего сада, скользил по довольным лицам, подхватывал обрывки фраз и без сожаления терял их в коридорах.

Сидя за круглым столом, Маликá взирала в пустоту. Она — старший советник… Это сон, розыгрыш, спектакль — всё что угодно, но только не явь. Посмотрела на маркиза Бархáта. Вилар разговаривал с Анатаном и Криксом, такими же, как она, простолюдинами. Командир стражей Крикс держался молодцом: стоял как на параде, гордо расправив плечи и вздёрнув подбородок. Чего нельзя было сказать об Анатане: распорядитель приисков Бездольного Узла трясся, словно выбежал на лютый мороз голышом.

Малика покосилась на пустующее кресло из чёрного дерева с резной спинкой и подлокотниками из слоновой кости. Назначив советников, Адэр объявил, что первое заседание состоится через пять дней, и покинул зал.

Возле окна в гордом одиночестве возвышался маркиз Орэс Лаел — красивый мужчина с волнистыми волосами цвета конского каштана и умным широким лбом. Малика отвернулась: мериться взглядами с озлобленным дворянином не было сил. Ей стало понятно, отчего у Лаела резко испортилось настроение: он метил в кресло, в котором она сейчас сидит.

Малика поднялась и вышла из зала. Прошествовала через холл мимо охранителей и стражей, заставляя себя смотреть вперёд, а не под ноги. Войдя в хозяйственное крыло замка, не выдержала, полетела в смятении по коридору, сталкиваясь с изумлённой прислугой. Уже знают… Быстро же… Возле своей комнаты остановилась. Сердце подсказало: там Мун — любимый и любящий старик, заменивший ей мать и отца. Малика глубоко вздохнула и перешагнула порог — неторопливо, легко, будто вернулась с прогулки по саду.

— Это правда? — спросил Мун и осёкся, глядя поверх её плеча.

— Мун, — прозвучал голос Вилара. — Оставь нас.

Старик ссутулился. Прошмыгнул мимо маркиза и закрыл за собой дверь.

Малика упала на стул:

— Вы знали?

— Нет, — ответил Вилар.

— Что он задумал?

— Решения правителя не обсуждаются.

— Я не хочу быть старшим советником. Я вообще никем не хочу быть.

— Правителя меньше всего интересуют наши желания.

Малика стиснула кулаки.

— Научись держать себя в руках, — произнёс Вилар.

— А что, по-вашему, я сейчас делаю?

— Успокойся. Ничего ужасного не произошло.

Она нервно хохотнула:

— Не произошло? «Взята из грязи, посажена в князи» — вот, что обо мне скажут, маркиз Бархат.

Он наполнил стакан водой, протянул Малике:

— Тебя должно волновать только мнение правителя. И зови меня Вилар.

— Ладно. Если вам так хочется, пусть будет Вилар. — Малика сделала несколько торопливых глотков. — Я ничего не умею делать. Зачем он так со мной?

Вилар осмотрел скромную обстановку комнаты, остановил взгляд на тумбочке:

— Дневник ведёшь?

— Что?

— Записываешь какие-то мысли?

— От случая к случаю.

— Уничтожь.

— Вы шутите?

— Нет. — Голос Вилара утратил бархатистость. — Урок первый: у старшего советника не должно быть личных записей, чтобы никто — слышишь? — никто не смог использовать их против тебя или против правителя.