Пролог
В былые времена страна носила другое название. Когда-то летописцы сохраняли историю о славных делах и подвигах предков, но потомки сожгли летописи, отреклись от прошлого и дали родине новое имя — Порубежье.
Долгие годы страна переходила из рук в руки. На трон карабкались и знатные роды, и не столь именитые фамилии. Дым пожарищ обволакивал небо. Поля и сады засыпали под заупокойные песни ворон и дроздов. Толпы беженцев сновали по миру в поисках счастья, но, никем не пригретые, возвращались в разграбленные дома.
Казалось, ничто не спасёт страну от раскола на крошечные и якобы независимые государства, как вдруг Мóган Великий — владыка соседнего Тезара — без шума и кровопролития превратил Порубежье в колонию и спустя двадцать лет подарил своему нерадивому сыну Адэру Карро.
Забытый всеми и уставший от потрясений народ встрепенулся и вновь погрузился в омут безысходности — за три месяца царствования очередного правителя ничего не изменилось. И вряд ли кто из простого люда знал, что на исходе определённого законом срока, в один из тихих летних вечеров началась новая глава в истории страны: Адэр сформировал Совет, который не на словах, а на деле поведёт Порубежье от нищеты к расцвету.
В старинном замке, одиноко стоявшем посреди полусонной пустоши, ещё не стихло оживление. Новоявленные государственные мужи прохаживались по залу, потягивая шампанское из хрустальных бокалов. Ветер вносил в окна запах остывающего сада, скользил по довольным лицам, подхватывал обрывки фраз и без сожаления терял их в коридорах.
Сидя за круглым столом, Маликá взирала в пустоту. Она — старший советник… Это сон, розыгрыш, спектакль — всё что угодно, но только не явь. Посмотрела на маркиза Бархáта. Вилар разговаривал с Анатаном и Криксом, такими же, как она, простолюдинами. Командир стражей Крикс держался молодцом: стоял как на параде, гордо расправив плечи и вздёрнув подбородок. Чего нельзя было сказать об Анатане: распорядитель приисков Бездольного Узла трясся, словно выбежал на лютый мороз голышом.
Малика покосилась на пустующее кресло из чёрного дерева с резной спинкой и подлокотниками из слоновой кости. Назначив советников, Адэр объявил, что первое заседание состоится через пять дней, и покинул зал.
Возле окна в гордом одиночестве возвышался маркиз Орэс Лаел — красивый мужчина с волнистыми волосами цвета конского каштана и умным широким лбом. Малика отвернулась: мериться взглядами с озлобленным дворянином не было сил. Ей стало понятно, отчего у Лаела резко испортилось настроение: он метил в кресло, в котором она сейчас сидит.
Малика поднялась и вышла из зала. Прошествовала через холл мимо охранителей и стражей, заставляя себя смотреть вперёд, а не под ноги. Войдя в хозяйственное крыло замка, не выдержала, полетела в смятении по коридору, сталкиваясь с изумлённой прислугой. Уже знают… Быстро же… Возле своей комнаты остановилась. Сердце подсказало: там Мун — любимый и любящий старик, заменивший ей мать и отца. Малика глубоко вздохнула и перешагнула порог — неторопливо, легко, будто вернулась с прогулки по саду.
— Это правда? — спросил Мун и осёкся, глядя поверх её плеча.
— Мун, — прозвучал голос Вилара. — Оставь нас.
Старик ссутулился. Прошмыгнул мимо маркиза и закрыл за собой дверь.
Малика упала на стул:
— Вы знали?
— Нет, — ответил Вилар.
— Что он задумал?
— Решения правителя не обсуждаются.
— Я не хочу быть старшим советником. Я вообще никем не хочу быть.
— Правителя меньше всего интересуют наши желания.
Малика стиснула кулаки.
— Научись держать себя в руках, — произнёс Вилар.
— А что, по-вашему, я сейчас делаю?
— Успокойся. Ничего ужасного не произошло.
Она нервно хохотнула:
— Не произошло? «Взята из грязи, посажена в князи» — вот, что обо мне скажут, маркиз Бархат.
Он наполнил стакан водой, протянул Малике:
— Тебя должно волновать только мнение правителя. И зови меня Вилар.
— Ладно. Если вам так хочется, пусть будет Вилар. — Малика сделала несколько торопливых глотков. — Я ничего не умею делать. Зачем он так со мной?
Вилар осмотрел скромную обстановку комнаты, остановил взгляд на тумбочке:
— Дневник ведёшь?
— Что?
— Записываешь какие-то мысли?
— От случая к случаю.
— Уничтожь.
— Вы шутите?
— Нет. — Голос Вилара утратил бархатистость. — Урок первый: у старшего советника не должно быть личных записей, чтобы никто — слышишь? — никто не смог использовать их против тебя или против правителя.