Адэр отпустил секретаря, надел рубашку цвета имбирного пряника и уставился на костюм болотного цвета, разложенный на софе:
— Макидор!
Переступив порог гостиной, костюмер вытянул тощую шею.
— Где мои сапоги?
— На заседания Совета в сапогах не ходят, мой правитель.
— Совет — это работа. Я пойду на работу в чём мне удобно. И принеси мне штаны.
— Штаны, заправленные в сапоги, — признак дурного вкуса.
Адэр покосился на фигуру, облачённую в шёлковую сиреневую блузу и узкие фиолетовые брюки:
— Зато твой изысканный вкус смущает слуг.
— Их способность к эстетическому восприятию и оценке прекрасного оставляет желать лучшего. — Макидор кинулся к Адэру. — Я завяжу вам галстук.
— Объясняю простым языком: если ты не превратишься в мужчину, я вышвырну тебя к чёртовой матери.
Затягивая на галстуке узел, Макидор вспыхнул:
— Я мужчина.
Адэр сделал шаг назад и осмотрел костюмера с головы до ног:
— В упор не вижу.
— Если сапоги для полей-огородов и штаны без стрелок вы считаете признаком мужественности, — произнёс Макидор дрожащим голосом, — где же ваша брутальная небритость, и почему от вас пахнет дорогим парфюмом, а не пóтом? Следуйте своим убеждениям до конца, а не стойте посередине.
Адэр опешил:
— Ты в своём уме?
Макидор втянул шею в костлявые плечи:
— Не совсем. Зато я цельная личность.
— Уйди с глаз, — прикрикнул на него Адэр и посмотрел на своё отражение в зеркале.
Цельная личность… Как же ею стать, когда мысли, слова и поступки разбегаются в разные стороны? Где найти тот внутренний костяк, который должен обрастать гармонией и согласованностью мыслей, решений и действий? Тяжело вздохнув, Адэр взял с софы костюм.
Сегодня чувствовалось, что советники ответственно подошли к подготовке своих выступлений. Мужи сыпали цифрами, приводили примеры. Ближе к обеду затихли.
— Зачем мы собрались? — спросила Малика.
— Если бы вы не меняли платья, советник Латаль, — произнёс Орэс, — я бы решил, что третий день вижу один и тот же сон.
Малика провела рукой по лакированной поверхности стола, словно стирая пыль, видимую только ей:
— За два дня в Порубежье умерли одна тысяча семьсот шесть человек. Одна тысяча семьсот шесть человек так и не узнали, что в стране появились люди, которые позаботятся об их родных и любимых. Сколько ещё их умрёт в неведении и с тяжёлой душой?
Кладезь пригладил пальцами прилизанную чёлку:
— Вы нас в чём-то обвиняете, советник Латаль?
— Я хочу, чтобы вы делились с правителем своим опытом, а не ущербными знаниями мелких чиновников, которые вы откопали в архиве.
— Это жизнь нашей страны! — возразил Кладэзь.
— Которую никто из вас, кроме Крикса Силара и Анатана Гравеля, не знает изнутри.
— А вы? — подал голос Юстин Ассиз. — Вы знаете?
— И я не знаю. — Малика поднялась и отошла к окну.
Адэр поймал себя на мысли, что препирательства советников с Маликой доставляют ему удовольствие. Их нападки как сладкая месть за пощёчину. А он, как сказал костюмер, стоит посередине, не вмешиваясь в борьбу сторон. Только борьба неравная, бесчестная. И это придавало удовольствию кислый привкус.
— За десять дней Латаль объехала все селения самого бедного района страны, — произнёс Адэр и краем глаза уловил, как Малика резко обернулась. — Она была на всех приисках Бездольного Узла, разговаривала со всеми начальниками, встречалась со всеми стражами и беседовала с селянами. А вы, советник Ассиз, сколько искупительных поселений посетили за свою жизнь?
Юстин смутился:
— Ни одного, мой правитель.
Адэр посмотрел на тучного человека с грубыми чертами лица:
— А вы, советник Глур, пробовали прожить неделю всей семьей на пять моров? — Направил взгляд на Яриса. — Советник Ларе, вы когда-нибудь были в больнице для бедных?
Пригнув голову, Ярис посмотрел поверх очков:
— Мы знаем, что в стране всё плохо, мой правитель.
— Насколько плохо, советник Ларе? Кто из вас, уважаемые советники, успел хотя бы в общих чертах познакомиться со своей страной? Я вызвал вас из других стран. Вызвал заблаговременно. Чем вы занимались до сегодняшнего дня?
— Разрешите, мой правитель? — сказал Мави Безбур и поднялся. — Я должен был выступить два дня назад. Но я ждал от коллег главного вопроса: какими средствами располагает Совет? Так вот, денег в казне осталось на пятьдесят восемь дней. По приказу правителя прииски перестали сдавать камни в отделения тезарского банка. Первая причина: банк принимает камни по непомерно заниженной цене. Вторая: служащие банка оказались нечисты на руку. Соответственно, притока в казну нет. Нам нужен свой, государственный банк. Для его создания необходим уставной капитал, который формируется из казны. Круг замкнулся.