— Нет дыма без огня.
— Незамужние моруны ищут свою половинку, а когда находят — две половинки становятся одним целым и уже никогда не расстаются.
— И как в сказке, живут они долго и счастливо и умирают в один день.
Кебади прищурился, словно даже в очках не мог разглядеть Адэра:
— Вы недалеки от истины.
— Я хотел найти здесь летописца, а нашёл сказочника. — Адэр поднялся. Немного помедлив, взял книгу. — Будет время на очередную сказку — прочту.
— Почему вы не спрашиваете о проклятии морун?
— Впервые о таком слышу, — проговорил Адэр и направился к пологу.
— Малика — простая девушка. Её враги, или ваши, непременно будут пугать вас проклятием.
Адэр обернулся:
— Оно существует?
— Скорее да, чем нет. Но вам не стоит беспокоиться. Проклятие настигает того, кто убивает моруну или овладевает моруной против её воли.
— Что происходит с насильником?
— Он сходит с ума.
— А с убийцей?
— Вымирает весь его род.
Войдя в кабинет, Адэр бросил на стол книгу и уставился в окно. Если то, что сказал Кебади, то, о чём предупреждал Трой, правда… Даже если это вымысел, нужны ли ему за спиной лишние пересуды, которых и так хватает? Не проще ли выгнать Малику и забыть о своей ошибке?
Он шёл по коридору флигеля, в котором обитала челядь, и колотил в двери. Из комнат выглядывали перепуганные слуги и тут же ныряли обратно.
— Что здесь происходит? — прозвучал старческий голос из глубины коридора. — Мой правитель?..
Адэр приблизился к старику. Вытаращив глаза, Мун попятился в комнату, споткнулся о домотканый половичок. Потеряв равновесие, завалился на узкую, застеленную клетчатым одеялом кровать. Панцирная сетка резко ухнула и подкинула старика.
Комичность сцены слегка охладила жар мыслей. Пока Мун приходил в себя, Адэр закрыл дверь, поставил перед кроватью стул с потёртым дерматиновым сиденьем и осмотрелся.
Комнатка была крохотной, как в домике для кукол — такой он подарил племянницам на Новый год. Чудный домик с чудной мебелью, здесь же «чудно» пахло нищетой. Раздвижной стол, в центре вышитая крестиком салфетка. Малика вышивала? Вряд ли. Тяжело представить её с шитьём в руках. Бельевой шкаф на две створки и настоящий раритет — сундук, обитый тонкими листами бронзы. На вытянутом поперёк, как в подвале, окне — ситцевая занавеска в сборку, к верхнему углу пришпилена бабочка из выгоревшего бисера. Детская поделка Малики? Верится с трудом. Она, скорее, лазала по деревьям, пока кто-то вместо неё нанизывал бисер на леску.
Над кроватью булавкой приколот потускневший от времени рисунок — море, лодка и солнце. Рисовала Малика. Странно, откуда такая уверенность? Может, потому что на море шторм, а лодка наперекор здравому рассудку идёт под парусом? Или потому что лодка на гребне огромной волны достает до алого солнца?
— Мой правитель… — еле слышно произнёс Мун. — Я провинился?
Старик сидел на краешке постели, сцепив худые пальцы. Острые колени, выпирающие из льняных штанин, мелко тряслись. Смуглое лицо приобрело землистый цвет.
— Почему ты в замке? — спросил Адэр.
— Я не понимаю вас…
— Как ты, ориент, оказался в моём замке?
— Нас с Маликой приютил наместник. Это было двадцать лет назад.
— Почему ты покинул резервацию?
— Я покинул земли ориентов задолго до Указа Великого.
Адэр поставил ногу на край кровати и облокотился на колено:
— Ты пришёл в замок, уже зная о законе.
— Нам некуда было идти, — с неожиданной злобой сказал Мун. — Я никому не был нужен с плачущим ребёнком на руках. Меня отовсюду гнали. Отовсюду. И только наместник нас пригрел.
— Что произошло с её родителями?
Старик потупил взгляд.
— Я твой правитель, Мун! Отвечай правителю!
— Когда родилась Малика… — прозвучал бесцветный голос.
— Ты хотел сказать — Эйра.
Мун вскинул голову:
— Вы знаете? Это она вам сказала?
— Рассказывай.
— Эйре суждено было стать следующей верховной жрицей морун.
— Почему этого не произошло?
Старик сложил ладони перед грудью:
— Поклянитесь, что ничего ей не скажете.
— Ты в своём уме?
— Молю вас!
Адэр уселся на стул, посмотрел на рисунок. Что он теряет? Выслушает очередную сказку, вышвырнет из замка Малику со стариком и забудет о них.
— Обещаю.
Мун уронил руки на колени: