— Лекьюр обворовывал вашего отца. Я в этом уверена.
— Это не докажешь, и никто доказывать не будет.
— Почему? — удивилась Эйра.
— Потому что он король. Королей не судят.
— Значит, есть что-то страшнее суда. Лекьюр боится, что Иштар заговорит. Но Иштар не будет говорить, он человек слова. — Эйра виновато улыбнулась. — Мне очень жаль.
— Что тебе жаль?
— Эта история может отразиться на ваших отношениях с Луанной.
— Переживу. — Адэр бросил взгляд на настенные часы. — Что лучше строить: церкви или тюрьмы?
— Ещё варианты есть? — произнесла Эйра, явно не понимая, к чему он клонит.
— Только два.
— Церкви.
— Отлично. Через пятнадцать минут жду тебя в кабинете, — сказал Адэр и, похлопав ладонью по столу, поднялся.
*
Гюст попросил Малику немного подождать и указал на кожаный диван, предназначенный для важных посетителей. Умостившись в уголке, она посмотрела на человека средних лет, сидевшего на стуле сбоку входной двери.
Мужчина явно побывал на распродаже уценённых товаров. Ботинки новые, но модель устарела. И жаркой весной ходят в лёгкой обуви, а не в ботинках, рассчитанных на снег и слякоть. Дешёвый костюм, тоже новенький, умолчал о роде занятий незнакомца: такие костюмы носят мелкие чиновники, разъездные продавцы и рядовые горожане. Рубашка застёгнута под горло. Галстука нет — значит, мужчина не чиновник.
Человек постоянно щупал клапаны на карманах пиджака, оттягивал от шеи воротничок, приглаживал на висках короткие с лёгкой проседью волосы. Волнуется перед встречей с правителем?
Малика встретилась с ним взглядом и, желая подбодрить, улыбнулась. Мужчина изменился в лице, в глазах застыла мольба: не смотри на меня. Теперь понятно: он наслышан о морунах.
Малика отвернулась к окну. От вида сумеречного неба отвлёк жужжащий звук телефона. Гюст поднял трубку и вскочил из-за стола. Вышколенный придворный: даже по телефону разговаривает с правителем стоя.
Через пять секунд Малика вошла в кабинет. Лёгким взмахом руки поздоровалась с Парнем, лежащим в ногах Адэра. Главное, чтобы Адэр не забыл о звере, поднимаясь с кресла. Парень не пострадает, а вот правителя придётся ловить.
— Помнишь Сиблу? — спросил Адэр и указал Малике за спину.
Она оглянулась. С этими стульями сбоку двери надо что-то делать, особенно, когда дверь открывается внутрь комнаты. Так недолго оказаться в неприятной ситуации.
Скрипнув сиденьем, бывший сектант встал и кивнул Малике, с трудом сдерживая улыбку. Одет как селянин, однако безупречная осанка выдавала школу Праведного Братства.
— Здравствуй, Сибла, — сказала Малика и повернулась к Адэру. — Он был старшим надзирателем в подземном монастыре.
— Почему пленников чаще всего держат под землёй?
— Там чувствуешь себя, как в могиле. Это угнетает и лишает надежды на спасение.
— Ладно, забудь, — промолвил Адэр и жестом предложил Малике сесть.
Она заняла место ответчика. Лицом к лицу, глаза в глаза, между собеседниками граница — стол: с одной стороны обвинитель, с другой стороны тот, кто несёт ответственность за свои поступки. Малика ощутила в груди неприятный холодок, хотя никакой вины за собой не чувствовала.
— Расскажи о Сибле, — произнёс Адэр.
Малика потёрла колени ладонями. Тяжело говорить о человеке, который стоит за спиной. Неизвестно, зачем он пришёл, и непонятно, как отреагирует на её слова. И стоит ли рассказывать, как Сибла повёл её — босую — в туалет, а потом принёс ей ботинки. Как выковыривал из мешка соль, делал раствор и промывал ей раны на руках. Как хотел вернуть её в подземный монастырь лишь потому, что не поверил её исповеди и намеревался спасти от разъярённой толпы, собравшейся судить ведьму. Это личное, очень личное.
Малика посмотрела через плечо:
— Спасибо, Сибла, за плащ. Без него я бы шла через площадь нагишом. Правитель сказал, что белый цвет мне к лицу.
Сибла скупо улыбнулся и вновь принял серьёзный вид.
— Он твой поклонник, — промолвил Адэр.
Малика подобралась:
— Неужели?
Наверное, зря она не рассказала, как Сибла притащил к ней в келью мешок с солью и пытался заставить её таскать куль по коридорам.
— Он пришёл прошлой осенью и заявил, что хочет идти по твоим стопам.
— По моим стопам не надо, — произнесла Малика и, почувствовав взгляд на затылке, обернулась. — Чего ты хочешь, Сибла? Быть моим стражем и получать нагоняи от правителя? Или ты хочешь, как я, биться лбом в стену? Осядь, женись, нарожай детей и живи спокойно.
— Он собрал четыре сотни Братьев, — проговорил Адэр.
— О, Боже… Зачем?
— Ты бы ему доверила важное дело?
— Я его совсем не знаю.
— Доверила бы или нет?
— Не знаю.
— Ты моруна! — произнёс Адэр, повысив тон. — Ты должна знать!
— Можно ли доверять человеку, чей мир я разрушила?
— Ты не разрушила, — сказал Сибла и повторил чуть тише: — Ты не разрушила. Прошёл год, как разогнали Братство. Моя вера в Бога стала чище и ещё сильнее. Моё желание помогать людям распирает меня изнутри. Я готов надеть рубище, взять в руки посох, я готов голодать и спать на земле, лишь бы мне разрешили служить народу и Богу. И таких, как я, четыре сотни. Направь нас, подскажи, что надо сделать, чтобы этот мир изменился.
Малика посмотрела на Парня и столкнулась с осмысленным взглядом: любопытным и озорным.
— Да, — проговорила она. — Я ему доверяю. Только водить за собой хвостиком не буду. И проповеди читать не буду. И в собраниях участвовать не буду. И вообще, я далека от веры ирвин. Я не священник.
Адэр снял с телефона трубку и приказал Гюсту впустить в кабинет посетителя. Человек в дешёвом костюме перешагнул порог и, опередив секретаря, закрыл двери.
— Мой тайный советник Малика, Сибла, а это святой отец Людвин, — произнёс Адэр, указывая рукой на каждого.
— Духовный отец, — поправил Людвин и поклонился.
— Неважно, — бросил Адэр. — Недавно я сказал, что вы для меня бесполезны. Я поторопился с выводами.
Лицо Людвина просветлело.
— Я очень рад.
— Берите стулья и присаживайтесь к столу.
Пока мужчины усаживались, Малика смотрела на Парня. Ей не нравилось, что здесь происходит. Адэр никогда не ограничивал её свободу и не обременял поручениями. Не заставлял с кем-то дружить и кому-то помогать. Малика уже написала список дел на полгода вперёд. Зачем она здесь?
— Сибла, — промолвил Адэр. — Поведай о своих злоключениях в Рашоре.
Малика вскинула голову. Она не ослышалась? Разговор пойдёт о пристанище Хлыста?
Сибла говорил от силы минут десять. О многом Малике рассказывал Крикс. Теперь добавились новые детали, окрашенные эмоциями бывшего сектанта. Адэр не слушал Сиблу и заметно нервничал. Смотрел в окно, машинально постукивая пальцами по подлокотникам кресла. Покачивал головой и хмурился, словно сам с собой спорил.
Когда Сибла умолк, Адэр вынырнул из размышлений и проговорил:
— Я приказываю вам создать секту. Братство Света или община Белых Волков. Выбирайте любое название. Людвин — духовный наставник. Ты, Сибла, вожак стаи. Регистрацией секты займётся советник по вопросам религий. Продумайте устав и программу, кодекс чести и прочую ерунду. Через месяц вы должны быть в Рашоре. Купите пару домов для жилья и самый лучший особняк под молельню.
— Правильно, — промолвил Сибла. — Этим людям надо помочь.
— Слушай внимательно, — проговорил Адэр, сложив на столе руки и навалившись на них грудью. — Помощь нужна хорошим людям. А тем, кто убивает хороших людей, нужна виселица. Вы должны втереться к горожанам в доверие. Станьте им друзьями, братьями. Станьте с ними одним целым Сделайте так, чтобы они бежали к вам со своими грехами, рассказывали всё, как на духу. Чтобы просили благословения перед убийствами и кражами. И вы будете благословлять их. Я хочу знать, кто заправляет городом. Где он прячется. Какие замышляет преступления. Мне надо знать, кто к нему приходит или приезжает.
— Вы хотите, что бы мы стали доносчиками? — опешил Сибла.