- Ушел в скачок, - оповестило обнаружение. Около пяти минут они вели эту смертельную игру в пятнашки с вражеским крейсером, и наконец связь доложила:
- С вражеского орбитального монитора поступил сигнал о перемирии.
Следуя установленной процедуре, "Грозный" лег на параллельный курс меньше чем в одной световой секунде от "Кулака Должара", чтобы ни один корабль не мог пустить в ход свои гиперснаряды. Рапторный разряд чуткие детекторы обоих крейсеров обнаружат вовремя, чтобы успеть в скачок. Тем не менее на мостике установилась напряженная атмосфера. Коммуникатор молчал, и Нг задалась вопросом, нет ли в этом психологической уловки.
Ответ на свой вопрос она получила незамедлительно.
Они дошли до транстуба, и Брендона одолело почти непреодолимое желание прислониться к стене и закрыть глаза. Но он справился с собой, боясь, что если поддастся слабости хотя бы частично, то клюнет носом и упадет.
Капсула остановилась, мичман открыл дверцу, и два десантника снаружи отсалютовали Панарху. Брендон принуждал себя передвигать ноги и отвечать на приветствия. Тихие шаги напомнили ему, что Вийя все еще с ним, и вызванный этим прилив ликования поддерживал его до самой каюты.
Войдя, они не успели даже словом перемолвиться: коммуникатор мигал в режиме срочного сообщения. Брендон устало остановился перед пультом, думая, включать его или нет.
- Думаю, твой адмирал не стала бы беспокоить тебя по пустякам, заметила Вийя.
- Да, - улыбнулся ей Брендон. - Это явно не пустяки - потому-то я и боюсь отвечать. - Он повалился на стул, включил прием - и сожаление, преодолев усталость, предостерегающе пробежало по его нервам. Суеверие это было или нет, он предчувствовал, что ничего хорошего не услышит.
На экране появилась сама Нг.
- Прошу извинить, ваше величество, но Анарис Эсабиан требует разговора с вами. Прикажете соединить?
- Да. И оставьте канал открытым, если хотите понаблюдать, - его союзники уж точно будут смотреть. - Брендон взглянул на Вийю. Она тоже явно устала, и на ней был все тот же обгоревший черный комбинезон, который она носила на Пожирателс Солнц, но черные глаза оставались внимательными и непроницаемыми, как всегда. - Хочешь послушать?
- Да, - сказала она, становясь за его стулом.
На экране возник Анарис - он стоял рядом с Ювяшжтом, занимающим командное кресло. В глубине сидели за пультами несколько должарских офицеров, люк охраняли двое тарканцев. Моррийона видно не было.
Анарис вскинул глаза только раз, чтобы взглянуть на Вийю, молча стоящую позади Брендона, и тут же опустил их, словно сверля ими экран, а его рот сложился в легкую вызывающую улыбку.
- Тебе нечего сказать? Ни злорадства, ни угроз?
- Я как раз размышляю о... э-э... о физическом явлении, которым сопровождался уход твоего пригрозившего нам напоследок отца, - сказал Брендон. - Кроме того, остается вопрос этикета: что мне следует выразить тебе - поздравления или соболезнования?
- Принимаю и то, и другое, если ты подразумеваешь то же, что и я.
Брендон думал, что на этом разговор и закончится, но Анарис слегка постучал своим длинным пальцем по спинке кресла, за которым стоял.
Что он хочет этим сказать? Предлагает дуэль, это ясно. Теперь, когда опасность миновала, усталость зажала голову Брендона, как в клещах. С великим усилием он собрал свои разбегающиеся мысли и гаснущую энергию.
- Тебе непременно нужно, чтобы я злорадствовал и угрожал? Я могу попытаться, но, кажется, такого рода ритуалы как раз по твоей части.
Анариса это как будто позабавило.
- Предсказания твоего отца относительно судьбы моего сбылись с пугающей точностью. В этом свете его поведение по пути на Геенну я начинаю приписывать не столько трусости, сколько... капризу.
Поведение? Узел, о котором Геласаар рассказал Анарису, вместо того чтобы обречь его на гибель вместе со всем кораблем. В самом деле, почему? Отец как раз собирался сказать Брендону об этом, используя язык знаков, ключом к которому служило старинное изречение, когда Анарис взорвал его челнок. Брендон не раз уже задумывался о причине - и теперь, глядя в умные, откровенно саркастические черные глаза на экране, он сознавал, что еще много лет будет размышлять об этом бессонными ночами. Как, впрочем, и Анарис.
Если они оба будут живы.
Пауза между тем перешла в молчание. Может быть, он думает, что я знаю?
Брендон понимал, что все сказанное им может положить начало новой вендетте, которая унесет бесчисленное множество невинных жизней. Надо попытаться этого избежать.
- Тебе лучше знать, - сказал он. - Ты с ним говорил, а я нет. Тебе, а не мне решать, чем был его поступок - подарком или ошибкой.
Это не было объявлением войны и могло сойти за предложение мира.
Но Анарис, приняв внезапно скучающий вид, сказал:
- Ошибка Геласаара заключалась в том, что он приписывал мой интерес к его взглядам на государственную власть интересу к просвещенному правлению. Он заблуждался. Меня интересует завоевание и сохранение власти как таковой. В час своей наибольшей слабости не забудь посмотреть, нет ли меня рядом.
Ты всегда был хулиганом. Молодец Гален - он заставил тебя наблевать на собственные башмаки.
Это старое воспоминание вызвало у Брендона улыбку.
- Что ж, буду ждать, чтобы уже лично побеседовать с тобой на досуге о превратностях власти, - как можно мягче и спокойнее произнес он.
И по застывшей улыбке Анариса понял, что тот уловил угрозу как нельзя лучше. Анарис снова поднял глаза и впервые обратился к Вийе.
- У тебя есть кое-что мое - это нужно вернуть.
Вийя не ответила. Поведение Анариса не изменилось, но Брендон нутром почувствовал, что ради этого тот и вышел на связь, а вовсе не ради разговора с ним.
- Не вынуждай меня самому приходить за этим, - сказал Анарис, и экран погас.
- Звучит достаточно мрачно, - сказала Нг, глядя на застывшее изображение Анариса.
- Должен признаться, мне очень хотелось бы получить приказ истребить его вместе со всеми прочими недобитками, - хмуро сказал капитан Крайно. Уберите это, коммандер. - Экран погас, и он обратился к Нг: - Адмирал?
Нг поняла его вопрос без слов. Панарх ничего не сказал им после окончания связи. Каково его желание?