Мой набор состоит из туши, кисти, перьевой ручки, обычных бумаг и чакробумаг. Это были стандартные вещи для фуиндзюцу. Тушь изготовлена из сажи чакробумаги, что делает ее устойчивей к чакре и окружающей среде. Кисть и перо сделаны из чакростали, это нужно для того, чтобы можно было непрерывно и равномерно подавать чакру. Чакробумаги нужны только для того, чтобы создать печать с повышенной прочностью, и еще по ним легче накладывать фуин. Кстати, взрывные печати делаются из этих специальных бумаг, поскольку было бы неловко, если бы они сдетонировали из-за того, что обычная бумага намокла или помялась.
Я взял в руки кисть, и слегка мокнул ее в тушь. Мне больше нравилось использовать перьевые ручки, поскольку они были с автоматической подачей туши. Но, к сожалению, у них был один недостаток, если пережать, то жидкости появится больше нужного, из-за чего образуются кляксы. Поэтому я отказался использовать их, любая ошибка в соединение фуин может привести к взрыву.
Кисть плавно выводила символы, и через десять минут я закончил делать последний иероглиф. Всего их получилось четыре, и раз уж они не взорвались значит я пока делаю все правильно. Теперь мне нужно указать действие печати. Поэтому я к двум символам параллельно приписал еще два иероглифа, обозначающие регулятор нагрузки и усиление веса. Но как только я вписал последнее слово, начал происходить дисбаланс, из-за чего футболка чуть не разлетелась на куски. Повезло что я успел выжечь символ. Походу проблема заключалась в усиление веса, раз уж она начала сбоить после нанесения этих иероглифов.
— Хм, в чем проблема? Я ведь не нарушил равенство печати. — вслух сказал я, поскольку мне было так удобнее. Подумав пару минут, я так и не смог решить проблему — Придется делать по старинке.
Я достал пару бумаг и стал переписывать на них печать Джирайи. Мне понадобилось полчаса, чтобы сделать шесть фуин. Это было долго для такой легкой фуиндзюцу. Я, недолго думая, взял первую печать, и начал изменять её, добавляя свойства утяжелителей.
— Я чувствую себя тупым. — Мой глаз явно начал дёргаться в этот момент, а все потому что печать работала без ошибок. Но почему? Материал другой? — Черт. — Со вздохом я упал на спину. Проблема походу была не в печати, а в материале. Возможно, кожа черной форели не годится для нанесения такой сложной печати.
Я посмотрел на листок бумаги с печатью перед собой. Фуин работал правильно, я ощущал вес, которая не свойственно бумаги, а именно несколько килограмм. Печать утяжеление получилась правильной. Покрутив бумагу, я уменьшил ее, и она тут же стала шипеть. Из-за чего я ее сразу же запустил в небо, где она с слабым хлопком взорвалась. Я постоял пару секунд надвигаясь, а затем накрыл свое лицо ладонью.
— Точно тупой, как я мог забыть о законе сохранении энергии. Придется добавлять еще пару символов для баланса. Стоп! Разве черная дыра не создается таким же принципом. — Я задумчиво посмотрел на оставившие пять печатей. Они были слишком маленькие. Я огляделся и увидел большой прямоугольный булыжник, высота которого была где-то шесть метров, а ширина четыре. Он подойдет. Я взял бумагу с печатью и прилепил на камень. Перед активированием я добавил еще один круг иероглифов для стабилизации, чтобы фуин не взорвался.
— Ну что же, главное, чтобы меня не прибило. — Я сложил печать змеи и активировал свою чакру на бумаги. Булыжник стал уменьшаться на глазах, а земля под ним стала продавливаться его под весом. Через десять минут камень стал размером с грецкий орех. Почва под ним продавилась на несколько метров, и походу уже даже успела сильно спрессоваться. — Хм, я чувствую легкую тяжесть в воздухе.
Прошел час, камень сжался еще в два раза. Походу он уменьшается в процентах. Я попытался поднять камушек, но даже не смог сдвинуть его. Также возле него мне становилось плохо, точнее у меня начиналась кружится и болеть голова. При долгом нахождении рядом с камнем даже шла кровь. Это было явно из-за давления. Походу эксперимент шел гладко. Но не успел я обрадоваться, как услышал треск, словно кто-то раздавил хрустящие хлопья.
Дело плохо. Я быстро выпрыгнул из ямы и отбежал на несколько десятков метра. Хорошо, что я сделал это, поскольку то, что случилось дальше было смертельно опасно. Я смотрел на то место, где находился камень, а затем услышал шум лопнувшей струны. Это был последний звук, который я услышал до того, как потерял сознание. Благо я успел закрыть лицо. Проснулся я уже в своей палате с ноющей болью в ребрах.
Когда я попытался сесть, то на мои стоны в палатку вбежала бледная и напуганная Кейко. Девушка выглядела тревожно, она, увидев меня, подбежала ко мне со слезами на глазах и уложила обратно.
— Не шевелись, пожалуйста, у тебя были разбиты вдребезги шесть ребер, а еще три сломаны. — произнесла Кейко, пытаясь сдерживать льющие слезы. Мне хотелось обнять и утешить ее, но от малейшего движения я почувствовал острую боль в груди. Поэтому я вытянул правую руку и положил на колено девушки, из-за чего она вздрогнула.
— Прошу не лей слезы, не заставляй меня чувствовать себя еще хуже.
Кейко не ответила, вместо этого она сжала мою правую руку. Стыд. Я чувствовал настоящий стыд. Даже ноющая боль в груди не могла заглушить это чувство. Мне было горько осознавать, что из-за моего необдуманного поступка я не только мог умереть, но и заставил девушку страдать. Это было ужасное чувство, а ведь еще неизвестно, что случилось после взрыва.
Мы долго молчали. Я слегка похлопывал колено девушки, которая перестала плакать, но редкие всхлипы все же были слышны с ее стороны. Я не знаю сколько мы вот так провели время, но я слышал приближающие шаги, и их было очень много. Походу меня ждёт не самый приятный разговор.
Через пару секунд в палатку зашел бледный Джирайя с фингалом на левом глазу, остальные люди походу ждали на улице. Учитель сначала посмотрел на девушку, а затем перевел взгляд на меня. Я ожидал увидев в его глаза злость, разочарование или гнев, но никак не сожаление. Мне было интересно что он скажет, поэтому я дал ему права начать разговор первым. Но прошло больше пяти минут, а он все молчал. Я вздохнул и решил начать диалог самому.
— Что произошло после взрыва? — Мой неожиданный вопрос заставил вздрогнуть мужчину. Он подошел поближе и присел рядом со мной. Кейко сначала хотела выйти из палатки, но я остановил ее. Она имеет право знать почему я оказался в таком плачевном состояние. Джирайя слегка улыбнулся, посмотрев на нас. Походу это сцена взбодрило его.
— Что еще может произойти после взрыва, кроме разрушений. Я не знаю, что конкретно произошло, но масштаб ужасает. — С явным ужасом закончил учитель, от этого по моей спине пробежали мурашки. Этот старик прошел две мировые войны, и он ужаснулся взрыва. Это означает что если бы я не отбежал на несколько километров от лагеря, для лучшей концентрации и тишины. Я мог всех, возможно, убить. — Взрыв был настолько мощным что земля задрожала на короткое время. Мы сразу же бросились на его источник, поскольку ты тренировался в той стороне… Прости.
Джирайя склонил голову в извинении. Его действия шокировали меня и Кейко. Это я должен извиняться, а не он. На мне вся вина произошедшего.
— Это я виноват, а не…
— Нет, здесь вина только на мне, из-за моего халатного отношения ты чуть не погиб. Я твой учитель, но в последние время я только и делал что игнорировал тебя, что в итоге привело к этому.