— Господин Ohner, если весь Зеленый Двор умрет в Морхейме, его поведение ничем не будет отличаться от жизни в Сидхейме? — вдруг перебил Охотника советник, нервно теребя медальон.
По спине Охнэра пробежал холодок.
— Ничем, если не считать неутолимую жажду убийства, — нехотя ответил сварт, предчувствуя неладное, — итак, вернемся к вашей смерти, господин советник: как вы относитесь к порче?
— Отрицательно. Я благородный магический дворянин, исповедующий культ Бога Неба и Богини Земли. Ваша порча изувечит мою ауру, а следом за ней и тело. Исключено!
— В таком случае, наша сделка не состоится вообще, господин советник, — с нескрываемым разрежением ответил сварт, — ваши требования невыполнимы.
— Как это невыполнимы, господин Ohner?! — воскликнул сид и достал из-за пазухи золотой свиток, которым яростно ткнул в лицо сварта, — Я уже отписал вам имущество! Обустроил три резиденции в Морхейме! И уже разослал приглашения Зеленому Двору! И даже самому королю! А вы не можете сделать такую малость, как убить меня согласно моим скромным пожеланиям?! Немыслимо!
Охнэр все понял.
Перед его мысленным взором явственно предстал мир, в котором нет больше Сидхейма.
На севере в Ледхейме клацают зубами от холода ледяные альвы, на юге в Свартхейма гремят костями хищные сварты, а между молотом и наковальней колышется море живых мертвецов, блуждающих по Великому Морхейму от океана Виледон до океана Легедан с востока на запад и с запада на восток вслед за движением солнца и луны.
Охотник тряхнул головой и наваждение исчезло.
— Извините, господин советник, могу я узнать ваше имя? — мрачно поинтересовался сварт, уже зная ответ.
— Сир Дерхольд, — гордо ответил вельможа и подбоченился, — родственник короля Ледхейма и Сидхейма, но это не важно…
Что хотел сказать ведьможа, Охотник так и не узнал, ведь собрал темную силу в левый кулак и убил сида сокрушительным магическим ударом, после чего переместил труп королевского советника в Морхейм и выбросил за Тропу, словно мешок с навозом.
— Девятая попытка моего лорда почти удалась, — произнес сид в окровавленной одежде, стоя в ровном строю мертвецов, несущих вечный караул вдоль Тропы, — жаль, что вы опоздали, господин Охотник.
— Лучше поздно, чем никогда, — угрюмо ответил сварт, — передавайте от меня привет Королеве Проклятых.
— Сами ей и передадите, господин Охотник, — отозвался мертвый сид и уставился жутким немигающим взглядом на Тропу, — она скоро вернется домой.
Сварт подавил дрожь и ободряюще похлопал себя по карману, в котором лежало завещание сира Дерхольда.
Жизнь только наладилась, и никакая женщина ее не испортит — ни мертвая, ни живая, ни…
— Твою ж мать! — выругался Охнэр, увидев по ту сторону Тропы Белую королеву.
Мертвая паучиха внимательно смотрела на Охотника, на плече которого испуганно замер ее детеныш. Шевельнув лапками, он выпустил в сварта очередную порцию клейкой паутины.
— Проклятие! Надо было и тебя зажарить, — пробурчал Охнэр, вытирая лицо, после чего переместился в Разлом, чтобы продать ненужный магический артефакт.
Безумная принцесса
Охнэр знал, что этот день когда-нибудь настанет, и вот, пожалуйста, он сидит в цепях напротив сида в зеленых доспехах, превратившего щелчком пальцев разрушенную башню на границе Морхейма в казарму, что было под силу только благородному дворянину в девятом поколении.
— Я долго вас искал, господин Охотник.
— Для чего, господин королевский стражник?
— Чтобы посадить, — спокойно ответил сид и небрежно бросил на стол два свитка — серебряный с печатью Ледхейма и золотой с печатью Свартхейма.
Если бы у сварта было сердце, то оно остановилось бы — от страха.
— В тюрьму, — мрачно подытожил Охнэр, — эх, сколько веревочке не виться, а Конец Времен будет…
— Посадить на трон, господин Охотник, — стражник пронзил сварта надменным взглядом, холодным и острым, как лезвие меча, — или мне обращаться к вам по имени, Второй принц Свартхейма?
— С каких это пор я стал «вторым»? — не растерялся Охнэр.
— С тех самых, как лорд Морион убил всех претендентов на трон, кроме вас, — невозмутимо ответил сид и пододвинул к Охотнику золотой свиток, — Первый принц Свартхейма обещает мир на тысячу лет, если я выдам вас живым. Пишет, что питает к вам сильные братские чувства, поэтому хочет убить вас. Лично.