— Я, — улыбнулся Охотник.
— Вот и катитесь portalе na heruvalio! Я плачу — вы ищите! И доставляете в надлежащем виде! Иначе я посажу вас в тюрьму! Это мое последнее слово!
С этими словами Мастер художественных искусств Его Величества Сидвиллиата Среброликого выставил сварта из мастерской, с грохотом захлопнув за ним дверь.
***
Охнэр, словно ястреб, кружил возле поселения, в котором жили лишенные магии сиды, которых более удачливые собратья по крови презрительно называли «слугами» или «грязными сидши».
Раса сидов постепенно лишалась магии. Барды Сидхейма не могли сойтись во мнении, из-за чего это происходит: одни говорили, что во всем виновато кровосмешение, другие корили злоупотребление магией, третьи утверждали, что мир изменился после войны, из-за которой магические жили в небе и земле разорвались.
Сидши мог родиться или стать таковым любой сид в любой семье — даже в королевской.
Всех лишенных или лишившихся магии сидов принудительно отправляли жить в Долину Несир или Плешь — так сварты называли каменистое плато, на котором из-за обилия железа не действовали законы магии.
— Тьма Земная! — выругался сварт, снова упираясь в невидимый барьер, который не пропускал черное колдовство, бурлящее в его теле, — Мне нужна эта проклятая лошадь. Сто лет жизни на дороге не валяются!
Охотник хотел уже плюнуть на заказ мастера Вивикуса и пойти на заработки к Старому Тракту, как вдруг увидел знакомого сидши, устало ведущего в поводу коня.
— Доброго пути, господин Охотник. С чем пожаловали к нам? Снова мед привезли? Или яд?
— Доброго пути, господин лекарь. Никак нет. Заказ выполняю. Промышляю сбором ингредиентов. Не окажите помощь в поиске некоторых?
— Конечно, господин Охотник, — холодно улыбнулся сидши, — я всегда помогаю друзьям, но только за ответную услугу.
— Договорились, господин лекарь, — понимающе усмехнулся сварт, который тоже никому не помогал бесплатно, — что у вас случилось?
— Все как всегда, — устало ответил сидши и опустил глаза, — Ливердин пошел в топи и исчез. Если его тело не сжечь, то когда-нибудь я снова увижу его по ту строну Тропы…
Сидши посмотрел в сторону Морхейма, прячущего в своем чреве сотни тысяч неупокоенных мертвецов и вздохнул.
Сварт все понял.
Он молча протянул сидши пергамент, испещренный зеленой вязью, чтение которого вызвало саркастическую улыбку на изможденном лице бывшего дворянина.
— Узнаю почерк Мастера Вивикусариона. Этот плут опять создает магические краски. Ничего сложного, господин Охотник. Почти все ингредиенты у меня есть: кожаное седло — на моей лошади, спинка мыши — в моей мышеловке, голубая кровь — в моих венах, паук, замышляющий преступление, в моих волосах, а блоха в родильной горячке…
Сидши нервно хохотнул и почесал грубую домотканую рубаху.
— Напасть какая-то. Блохи размножаются со страшной силой, господин Охотник. Нет от них покоя ни зверю, ни сидши. Неизвестно, что хуже — они или орда мертвецов.
— Орда блох, господин лекарь, — серьезно ответил Охнэр, — эта мерзость переносит болезни, из-за которых ваша братия и вымирает. Этак от вас скоро ничего и не останется. Кто тогда будет кормить Морхейм?
Сидши улыбнулся и язвительно прищурился.
— Идите в Вилморские болота, господин Охотник. Там оглушите лягушку и найдите влюбленную жабу. Только не целуйте ее — прекрасным принцем все равно не станете.
— Не буду, — честно пообещал сварт, — я уже был принцем, и ничем хорошим это не закончилось.
— Бедро испуганной жрицы могут продавать на Черном рынке в Разломе! — крикнул вдогонку Охотнику сидши.
«Все-таки сжигать мертвецов намного проще», — подумал Охнэр, направляясь в сторону темной громады Морхейма.
***
Вилморские болота кишели не только блохами, лягушками, жабами и пауками, но и нежитью, которая сонно блуждала по топям, игнорируя сварта.
Черная земля Морхейма сразу же вытянула из него всю честно заработанную и бесчестно украденную жизненную силу, поэтому мертвецы приняли его за своего.
Правда, они не предлагали вместе поохотиться на живых или выпить жизненную силу из трупа Ливердина, тело которого он так и не нашел.
Когда Охнэр спрятал в дорожную сумку призывно квакающую жабу, никто из мертвецов не обратил на него внимания, но когда оглушил лягушку, один из них повернул в его сторону голову.
Судя по истлевшей одежде, это была жрица Богини Жизни, одна половина тела которой была изувечена огнем, а другая — сияла белизной.
Мертвая сида настойчиво потребовала, чтобы сварт отпустил жабу и привел в чувство лягушку.