Ничего странного в этом не было.
Нежить Морхейма придерживались устоявшихся веками привычек и ценностей, поэтому жрица, будучи защитницей природы, словно в насмешку над своей извращенной сутью, защищала любую жизнь, даже будучи мертвецом.
Сварт приставил к брюху лягушки нож, угрожая вспороть ее, если жрица не укажет путь к трупу Ливердина. Движимая обетом Богине Жизни, она провела Охотника в заболоченную рощу, в центре которой росло здоровое на вид дерево, что было большой редкостью для пораженного черной хворью Морхейма.
— Тьма Земная! — выругался Охнэр, когда увидел тело сидши, опутанное корнями сияющего жизненной силой дерева.
— Divmara Morhana, — почтительно произнесла на высоком наречии мертвая жрица, преклонив колени перед символом Богини Жизни, — Atara Tyatta den mora les Morheim! Van sonne nikua gesera lino! Eles van hi karma Alvheim mor Belhor!
«Владычица Морхана, — мысленно перевел сварт, — Восстань, Высокая, из гробницы Морхейма. Очнись от вечного сна и разорви наузы. Отомсти Альвхейму и уничтожь Бельхор».
Охнэр присвистнул.
Королева Проклятых! Только этого ему не хватало! Он сбежал из Свартхейма не для того, чтобы попасть из огня в полымя.
Сварт чиркнул кресалом и поднес горящую плашку к трупу Ливердина, но тот вдруг открыл глаза и с мольбой посмотрел на него.
— Убей ее, — с трудом произнес сидши и закрыл глаза — уже навсегда.
Охотник кивнул.
Предсмертную волю он чтил так же, как мертвая жрица — свои обеты, к тому же он убил бы ее в любом случае: из ее бедра получится отличный ингредиент.
Сверкнуло лезвие ножа, и голова сиды бесшумно отделилась от тела, плюхнувшись в зловонную болотную жижу. На лице мертвеца застыло выражение испуга, ведь жрица так и не успела закончить обряд. Губы ее продолжали бесшумно шевелиться, повторяя снова и снова заклинание призыва.
Раздосадованный сварт наступил на отрубленную голову, чтобы глубже погрузить ее в болотную вязкую землю, покрытую мхом и плесенью.
Вдруг, движимый тревогой, Охнэр магическим образом посмотрел себе под ноги и ахнул — он стоял на куполе древнего подземного храма, в котором спало что-то… живое.
Охотник мотнул головой, и наваждение исчезло.
В Морхейме живут только мертвецы.
Одного из них он потащит на своем горбе в Плешь, чтобы сжечь. Бедро другого разделает, чтобы выполнить заказ мастера Вивикусариона. Третий продолжит спать в этом проклятом месте и никогда не выберется отсюда, ведь он сожжет воскрешающее дерево Богини Жизни. Прямой сейчас.
— Спи вечным сном, Divmara Morhana, — тихо произнес Охнэр, смотря на языки пламени, — только нежить ждет твоего возвращения.
Сварт собрал добычу и бодрым шагом направился в сторону поселения сидши под оглушительное кваканье влюбленной жабы.
***
Сидши ждал Охотника возле границы поселения, держа за удила коня, на котором больше не было кожаного седла — вместо него через спину был переброшен холщовый мешок.
— Здесь все необходимое для мастера Вивикусариона, — произнес сидши, протягивая торбу, — надеюсь, вы добыли остальные ингредиенты.
— Благодарю, господин лекарь, — ответил сварт, отдавая кожаную сумку с прахом Ливердина, — удобрите пеплом землю, говорят, так она лучше плодоносит.
— Непременно, господин Охотник, — одними губами улыбнулся сидши, — может быть, встретили что-нибудь необычное?
— Я вас умоляю! Что может быть необычного в Морхейме? Толпа живых мертвецов шляется по болотам в поисках крови, а в свободное время подкармливает воскрешающее дерево. Совсем ничего необычного, — ухмыльнулся сварт.
Сидши с тревогой посмотрел на черную глыбу проклятого леса и покачал головой.
— Ливердин искал такое дерево, чтобы воскресить дочь, но это была глупая затея, господин Охотник. Мы пытались его отговорить. Мертвецы не возвращаются к жизни.
— Обитатели Морхейма с вами не согласятся, господин лекарь, — серьезно ответил сварт.
На том они и распрощались.
Плешь осталась далеко позади. Редколесье Долины Несир сменилось холмистой местностью, покрытой изумрудно-зелеными курчавыми лесами Пограничья.
Ровно в полночь сварт постучался в дверь мастерской Мастера художественных искусств Его Величества Сидвиллиата Среброликого.
— Почему так долго, господин Охотник? Я уже решил, что вас задрал медведь! — набросился на Охнэра вельможа, возбужденно роясь в мешке с ингредиентами, — Небо и Земля! А это еще что такое?!
— Бедро испуганной жрицы, мастер Вивикус, как вы и просили, — недовольно ответил сварт, переминаясь с ноги на ногу на пороге мастерской, ведь в дом его так и не впустили, ибо он — нечисть.