Аймик с луком в руке в два прыжка выбрался на берег, готовый пустить оружие в ход. Осмотрелся. Прислушался. Вроде бы никого; третий волк, должно быть, улепетывает, спасая свою шкуру. Теперь – скорее к расселине.
Он даже не услышал шорох – скорее почувствовал опасность и почти успел… Резкий удар в левый бок опрокинул Аймика наземь, лук отлетел в сторону, но и челюсти врага, вместо того чтобы мертвой хваткой впиться в горло, лишь поймали воздух. В следующий момент человек и зверь, намертво сцепившись, покатились по гальке. (Третий вернулся?)
Нет, это был не третий. Четвертый. Огромный, неимоверно сильный. Аймик понял это, убедившись в тщетности своих попыток навалиться на зверя сверху и задушить его. Вскоре он сам оказался на спине, левая рука стискивала подмышкой волчью лапу, а правая – шерсть где-то у глотки, но вцепиться пальцами намертво и перекрыть дыхание никак не удавалось. Все силы обеих рук уходили на то, чтобы удерживать оскаленную пасть подальше от собственного горла. И силы эти слабели. (Кинжал? И думать нечего; не успеть…) Когти задних лап скребут то по камням, то по ногам, рвут одежду. Все ниже, все ближе к горлу красные светящиеся глаза черного волка, его клыки, в указательный палец величиной. Из ощеренной пасти прямо на лицо стекает слюна, и не псиной воняет – мертвечиной…
(Из темноты – шорох и шум… И вой… Третий… Сейчас он… присоединится… и конец…)
Да, сюда спешат! Аймик делает невероятные усилия, но его положение только ухудшается. Задние лапы врага, похоже, обретают прочную опору; левая передняя лапа тянется когтями к глазу… Гальки шуршат совсем рядом… – Вестник, держись!
В полном недоумении, Аймик едва не выпустил врага. Но тут же почувствовал, как тело черного волка содрогается от кем-то нанесенного удара. И еще…
– О-У-У-У!
Зверь сам отворачивается от вожделенного горла и рвется, чтобы напасть на нападающего. И вырывается – он еще силен. Но прыжок не удался. Аймик молниеносно выхватил костяной кинжал и сам навалился на эту черную тварь, нанося удар за ударом. А рядом мечется нежданный спаситель, выбирая удобный момент… – Осторожнее!
…и наносит врагу последний удар копьем. Добивающий. Аймик, не вставая с колен, поднимает глаза и видит…
–Касс! Мальчишка…
(Нет! Мужчина.)
…широко улыбается. Он счастлив.
– Вестник! Я сделал все, что мог.
5
– Я шел за ними, – возбужденно шептал Касс, – только не решился напасть… – Он почувствовал, что краснеет при мысли о том, что Вестник может счесть его трусом. – Навредить боялся. Решил подождать тебя. Чтобы вместе.
– Правильно. – Аймик приобнял его за плечи. – Ты все сделал правильно. Если бы не ты, мне конец.
Они шли вдвоем к скале, продолжавшей пульсировать багровым светом. Говорили вполголоса, переходя на шепот. Вокруг ни души, но…
– Только я не заметил, куда они пошли потом. Я ведь на том берегу оставался.
– Не тревожься, я знаю. Там, дальше, в скале есть проход.
Подле уходящей в небо, неестественно светящейся каменной стены разговор угас. Сейчас сияние было намного сильнее, чем в ту далекую ночь. Багровые сполохи играли на лицах, на одежде, и казалось, что возникающие на поверхности камня и тут же сменяющие друг друга глумящиеся хари дразнят непрошеных гостей, трогают их своими языками…
Аймик на ходу вынул из колчана лук Древних. Тетиву он укрепит тогда, когда окажется перед самой расселиной. А вступив в нее, приготовит и стрелу.
Дад знал. Око Тьмы само показало ему, без вопроше-ния. Не зятя, нет. Мертвую стражу. Мальчишка лгал. Мальчишка его предал. Ну что ж. И с предателем, и со своим зятем он разберется после. Сейчас главное – завершить Обряд. Им сюда все равно не пройти, пусть себе мечутся, ищут. А когда Обряд завершится – он сам раскроет проход и встретит долгожданных гостей. Не один. Вдвоем с внуком, который получит Истинное Имя. Кому предстоит стать сильнее своего деда.
–ХОРРОГ! ХОРРОГ! ХОРРОГ! Кхуту хоррог!
Обряд шел своим чередом. Нельзя ничего пропускать, нельзя торопиться. Пройдено уже больше половины пути, и скоро…
(Дангор недвижим. Когда Дад связывал его мать и укладывал на жертвенник, он сделал было попытку рвануться на помощь, но Невидимые держат прочно. Сейчас их помощь уже не нужна: Дангор заворожен Обрядом.)
…Скоро прозвучат Слова Призыва и из Ока Тьмы явится один из Тех. И Дангор принесет ему Клятву и даст свою кровь. А потом…
Потом он разделит с Тем, кто явится из Ока Тьмы, сердце своей матери. И получит Истинное Имя. И великую силу.
Аймик остановился в недоумении. Что такое? Он ничего не понимал. Вот гребень скалы обрывается вниз, и теперь ее можно просто обогнуть, но, конечно же, никакого жертвенника там нет и быть не может. Та расселина, заполненная духами Тьмы, что вела к жертвеннику Дада, – если только она была вообще, а не померещилась, – должна остаться позади. Но как он мог ее пропустить? Быть может, из-за этих багровых отсветов?.. – Что случилось? – еле слышно прошептал Касс. – Ничего. Возвращаемся. Смотри внимательнее. Ищи проход в скале.
(Глупо. Расселина была огромной: скалу словно кто-то надвое рассек. Такого не пропустить.)
Но Аймик все же возвращался в тщетной надежде на чудо… Бесполезно. Камень – он и есть камень. С ужасом и отчаянием он понял, что скала цельная.
А багровый свет все усиливался и насмешливо дышал прямо в лицо. И все явственнее выступали из камня глумливые рожи…
Послышалось частое дыхание Касса. Он не спрашивает ни о чем, как и положено мужчине. Но похоже, собирается заплакать. Как мальчишка. (Инельга! Что мне делать?)
И ответ пришел – теплая, успокаивающая волна, – не извне, а словно из сердца. СЛОВО СВЕТА! ЗНАК СВЕТА! И вернулось спокойствие. И он сразу нашел то место, где скала должна расступаться.
(Два больших камня слева и один, поменьше, справа. Да еще эта осыпь. Ну конечно, здесь.) И встал лицом к сплошной скале. (А свет-то иным стал. Дрожащим, неровным.) И прочертил правой рукой Знак. И произнес Слово.
Земля содрогнулась. Ослепительно белая молния прочертила камень сверху вниз, погасив багровый свет. И с тяжким вздохом скала раскрылась.
Нужно спешить. Уперев лук Древних одним концом в землю, Аймик закрепил тетиву. Сделать это оказалось намного труднее, чем на обычном луке. Затем снял с плеча второй колчан с оружием Ламона и протянул его своему спутнику.
В глазах Касса – безграничный восторг:
– Вестник! Великий! Касс пойдет с тобой до конца.
– Нет, – твердо ответил Аймик. – Это моя охота. Только моя. Ты меня спас, и я этого не забуду. Но сейчас – только помешаешь.
Видя невысказанную мольбу, добавил:
– Жди.
(Хотелось отправить своего спасителя прочь, подальше от беды. Но понял: этим только напрасно его обидит. Если Дад победит – Касс обречен, где бы он ни был.)
И, достав заветную стрелу, Аймик шагнул в открывшийся проход, залитый теперь ослепительно белым светом.
Дад нараспев произносил Слова Призыва. Он не знал, кто выступит из глубин Ока Тьмы на его зов – во имя Повелителя Мух, — но догадывался: в этот раз — не один из обычных собеседников Черного Колдуна. Кто-то из Властных.
Обряд немного затягивался. Дад прекрасно знал: для успеха нужна полная сосредоточенность. Особенно сейчас, когда Путь почти пройден и настало время Призыва. Прекрасно знал – и ничего не мог с собой поделать. Его отвлекала… собственная радость: перед глазами навязчиво маячили эти два дурака, бесплодно тычущиеся в скалу, и то, что будет с ними потом…