Лена пообещала забрать вещи, а также сказала, что не сможет лечь с дочкой в больницу, так как у нее учеба, работа и новый мужчина, который требует внимания. Антон только пожал плечами и сказал, что от нее, кроме того, чтобы она хоть иногда навещала дочку, ничего не нужно. В противном случае, он сделает все, чтобы лишить ее родительских прав и тогда они больше не увидятся. Лена согласилась приезжать.
Антон вышел из больницы и, закурив, сел в машину. "Надо бы ее продать" промелькнула мысль в голове. Он позвонил в детский центр и договорился о встрече с заведующей. Почти через месяц. По дороге набрал хозяйку квартиры и сказал, что они съезжают, а также обзвонил друзей, чтобы занять денег. Неизвестно, сколько ему потребуется, но лучше заранее подготовиться.
Антону ничего не оставалось, как поехать домой. Еще два дня назад он считал съемную квартиру домом, а теперь там было пусто и тихо. Собрав свои и Аленины вещи, он отдал ключи хозяйке и поехал в родительскую двухкомнатную квартиру. Отец встретил его бутылкой водки и борщом. Королеву очень хотелось напиться и забыть обо всем, но он не мог. От него зависела жизнь дочери.
Следующим утром дочку перевели на другое отделение. Анализы заняли еще несколько дней. Диагноз подтвердился. Антон каждый день приезжал в больницу, наблюдал, как его девочку тычут иголками, сдерживая слезы. Уколы и капельницы - дорогое, но необходимое лечение.
Несколько недель прошло, как в бреду. Лекарства не давали нужного эффекта. Антону говорили о пересадке, а он постоянно прокручивал в голове разговор с заведующей детского центра.
Приехав на место в назначенное время, Королев поспешил к стеклянным дверям детского центра. Его остановила охрана, заставив выписать пропуск и надеть бахилы. Кабинет заведующей гематологического отделения находился на третьем этаже. Пока Антон поднимался, его сердце стучало в разы чаще, чем обычно. "Только бы договориться о том, чтобы Аленку взяли". Он понимал, что сюда без денег и блата будет тяжело пробиться. Детей привозили со всей области. Огромная запись, очереди, но надежда жила, несмотря ни на что.
- Здравствуйте, Алевтина Георгиевна, я вам звонил по поводу дочери...
- Присаживайтесь. Анализы с собой?
Антон протянул папку доктору, а сам застыл в ожидании. Пан или пропал. Заведующая, время от времени поправляя очки, внимательно вчитывалась в результаты анализов, затем задала несколько вопросов о здоровье дочери. Королев отвечал невпопад, очень нервничал, каких-то моментов не знал. Наконец, Алевтина Георгиевна решила озвучить свое решение:
- Анализы явно указывают на лейкоз, но в данный момент наш центр заполнен под завязку, мест попросту нет. Я могу вам предложить встать в список ожидания, но, сколько времени пройдет, пока для вашей дочки освободится место - не знаю даже я. К сожалению, попадание в наш центр не гарантирует полного излечения. Оно возможно только в случае пересадки костного мозга. Но для этого должен быть донор.
- Я могу...
- Это все не так просто, молодой человек. Вы можете не подойти. Да и, помимо донора, на саму операцию, пред и после операционный периоды нужны деньги. Очень большие деньги. Я советую вам пока записаться, копить средства и молиться.
Антон был зол и растерян. Неужели ничего сейчас нельзя сделать? Ведь время уходит! Сколько его малышке еще жить? Месяц? Год? Два? Он должен сделать что-то еще, кроме как ждать, если это возможно. Будет землю грызть, если понадобится.
- Сколько вы хотите, чтобы Аленка легла сюда в ближайшее время?
Теперь пришла очередь разозлиться заведующей.
- Вы толкаете меня на взяточничество. Это недопустимо. Поверьте, я желаю только добра вашей дочери, но не могу ее выделить из толпы таких же больных детей.
Несколько недель мытарств по различным благотворительным организациям, депутатам и знакомым. Деньги собирались каплями в море. Антон продал машину, на семейном совете было также принято решение продать двухкомнатную квартиру и переехать в однокомнатную. В тесноте, да не в обиде. Главное, чтобы Алена осталась жива.
За это время Антон превратился в ходячий труп. На работе все были в курсе его беды, поэтому снисходительно относились к его отлучкам, но долго это продолжаться не могло. Королеву нужен был шанс, малюсенькая возможность наладить ситуацию и тогда он взял бы себя в руки. Оказавшись практически один на один напротив старухи с косой, он проигрывал. Время шло, а помощи ждать было неоткуда.
***
Герман сидел в своем кабинете и просматривал список очередников. Освобождалось одно место, и нужно было решить, кто его займет. Алевтина Георгиевна всегда делала это сама, но сегодня ей пришлось уехать на конференцию, и поэтому она доверила это Городецкому, как своему заместителю.
Герман долго изучал список. Для него это был список надежды. Некоторые из этих имен скоро будут написаны на могильных памятниках. Была бы воля Геры, он бы всех взял, но такого права у него, к сожалению, не было. Доктор споткнулся на фамилии Королева. Что-то потянуло его читать дальше. Алена Антоновна. Антоновна... Копия паспортов родителей прилагалась. Герман окунулся в историю болезни девочки и позвонил заведующей. Почему он не узнал об этом раньше? Ведь мог встретить Антона в больнице, когда тот приходил. Теперь уже поздно об этом думать.
Заведующая долго не брала трубку, а потом отругала за то, что молодой врач отрывает ее по пустякам. Но Гера уже не слушал, точнее, не давал вставить ей слово. Он просил, нет, умолял дать место Алене, обещал, что сам займется девочкой, подыщет для нее донора. Алевтина Георгиевна стала возражать - равны все, и то, что Герман когда-то учился с отцом ребенка - это ничего не значит.
- Значит! - не выдержал Городецкий и стал кричать в трубку, - это очень много значит для меня лично. Пожалуйста, я прошу вас. Как бы ни кощунственно это звучало, но я хочу, чтобы Алена Королева поступила в наш центр, и сделаю все для этого.
Заведующая вздохнула и пообещала поговорить об этом завтра утром. Герман дежурил и всю ночь не мог думать ни о чем другом, как о том, что, возможно, у него появится шанс вылечить дочку бывшего друга. Видеться с ним. Разговаривать. Более десяти лет прошло, а болезнь по имени "Антон" не отступила. Гере не надо было много, просто узнать, как он, и попросить прощения за то, что когда-то сломал их дружбу, а новых отношений они построить так и не смогли. Было глупо просить прощения за то, что влюбился. Было глупо возвращаться к событиям давно минувших дней. В нынешней ситуации это все неважно. Главное, дать шанс девочке, в которой течет кровь любимого когда-то мужчины.
Заведующая полчаса ругалась с врачом. Тот доказывал ей с пеной у рта, что нужно сделать, как он сказал, обещал брать еще больше работы, дежурить в праздники, и даже грозился увольнением. Терять хорошего специалиста Алевтина Георгиевна не хотела. Но и на уступки пойти не могла. Все-таки их в любой момент могли проверить. Герману пришлось обратиться в поликлинику, где девочка стояла на учете. Сдаваемые в период жизни анализы говорили о симптомах гематологу, но районный педиатр не обращал на них внимания. Затем ему пришлось позвонить Антону, чей номер был указан в документах, и попросить его приехать, чтобы переписать заявление более ранней датой. Конечно, Королев по голосу Геру не узнал и сказал, что скоро будет. Заведующая, глядя на ту деятельность, что развел Городецкий, только разводила руками. Если все получится, то, собрав необходимые справки, можно будет привозить девочку.
Антон, постучав, вошел в триста пятнадцатый кабинет, как ему сказали по телефону, даже не посмотрев на табличку. Меньше всего он ожидал там увидеть школьного товарища.
Герману показалось даже забавным увидеть удивление бывшего друга, он рукой предложил ему сесть, и стал объяснять причину звонка. Строить из себя взрослого доктора было тяжело, но он сейчас позвал Антона ради дела. А об остальном они всегда смогут поговорить позже. Гера надеялся, что смогут.