Десяток стражников и столько же слуг — вот и весь гарнизон в обычное время. Но сейчас число обслуги увеличилось до нескольких сотен, причем людей не хватало, и чтобы хоть как-то решить эту проблему пришлось нанимать всех, кто только пожелает. А если добавить к этому бессчетные свиты, которых привез каждый из благородных гостей, ни стража, ни сенешаль замка не знали в лицо каждого слугу или, точнее, служанку.
Антэрн открыл ставни и сбросил веревку вниз, надежно обмотав конец вокруг своего запястья. Она сразу же натянулась, и мастер меча уперся двумя ногами, чтобы не упасть. Некоторое время ничего не происходило, затем над проемом появилась рыжая голова.
— Приветик, — широко улыбнулась Эйриша, хватаясь за ставни и перелезая внутрь.
Она была одета не в привычную мужскую одежду, а в скромное платье с высоким воротом серо-зеленого цвета, приличествующее девушке-крестьянке, попавшей в услужение.
— Проблемы?
— Еле успели, учительница едва не придушила своих людей за нерасторопность.
Антэрн усмехнулся — Тиша в гневе была действительно страшна.
— Стало быть, все идет по плану?
— Да, абсолютно, — она сбросила веревку.
Несколько минут ничего не происходило, затем кто-то дернул и Антэрн потащил груз. Они с Эйришей последовательно затащили в замок три плотно завязанных тюка без каких-либо опознавательных знаков. В них могла хранится шерсть, зерно, инструменты, или что-нибудь еще.
Вот именно это самое «что-нибудь еще» обошлось Антэрну в сотню крон, и мастер меча искренне считал, что продавцы продешевили. Он не знал, через кого Тишайя смогла добраться до этого товара, но был премного благодарен фантастическим способностям мечницы в том, что качалось работы с, так сказать, изнанкой этого мира. Определенно, лишившись руки, Тишайя обрела много больше.
Впрочем…
Он вспомнил ее в бою во время первой встречи, и вздохнул.
«Нет, кого я обманываю! Ничто не может сравниться с тем» …
Серебряные волосы, вихрем рассыпавшиеся по плечам, мечи, поющие фантастическую, нереальную песнь жизни и смерти. И улыбка… Широкая, задорная, веселая улыбка молодости. Антэрн никогда больше не видел, чтобы Тиша так улыбалась.
— Учитель, ты уснул? — ткнула его в бок Эйриша. Она уже сложила веревку и успела закрыть ставни, и теперь с подозрением смотрела на мастера меча.
— Прости, — кашлянул он, беря два тюка и без особого труда закидывая их на плечи. — Давай поспешим.
— Кстати, герцог не опознал тебя?
— Сложно сказать. Во всяком случае, людей для слежки он не отрядил.
— А магия?
— Хис говорил, что невозможно следить за людьми при помощи магии.
— Хорошо, если бы все было так, — проворчала акробатка, помогая Антэрну.
Они припрятали свое добро, после чего расстались. Мастер меча пошел досыпать — ему предстоял тяжелый день, ну а Эйриша должна была затеряться среди многочисленной дворцовой челяди.
Утро выдалось солнечным и самым что ни на есть приятным, весело дул легкий ветерок, солнце еще не походило на раскаленную сковородку, столы ломились от дармового угощения и вообще жизнь била ключом.
Вот только настроение Малики стало только хуже, несмотря на то что все, кажется, шло по плану. По тупорылому плану тупорылого гузна!
Дверь в ее комнату открылась, и на пороге объявилось это самое гузно. Широко улыбающееся и довольное, точно пес, которому вместо обычной кости бросили целую коровью тушу.
— Доброго тебе утра, дражайшая сестрица, — елейным голосом приветствовал ее Олтирн.
— Завали, а? — сплюнула копейщица. — И без твоей хари тошно.
— Ну что ты за человек, — деланно обиделся герцог. — Нет бы, порадоваться за брата, сказать, какой он хитрый и умный, как все понимает и какие замечательные ловушки устраивает, а?
Малика выругалась так, что даже портовые шлюхи покрылись бы румянцем стыда.
— Ты, как всегда, щебечешь, точно сладкоголосая птаха, — герцог уже и не пытался скрыть своего торжества. — Ну так что, кто был прав?
— Ты, — даже не процедила, а, скорее, ткнула, точно копьем, Малика. — Доволен? А теперь закрой рот, пока я тебя не прирезала.
— Сможешь ли, сестричка? — Олтирн демонстративно положил ладонь на рукоять своего меча.
Их глаза встретились и Малика, блеснув глазами, ответила:
— А ты как думаешь?
Улыбка братца немного померкла, и девушка чуть заметно усмехнулась.