Она с ноги врезала ему по яйцам и пронеслась мимо согнувшегося пополам мужчины — прямиком к окошку. Оно было небольшим, но Тишайя тоже никогда не отличалась излишними габаритами. Располосовав бычий пузырь мечом, женщина рыбкой нырнула в него, оказалась на дворе и понеслась вперед — к выходу.
— И куда спешишь, сука? — раздался до боли знакомый голос.
Тишайя резко развернулась, и увидела лошадиномордую, спокойно стоявшую на крыльце. Судя по всему, та ждала появления своей оппонентки именно в этом месте.
Лицо копейщицы излучало злую радость.
— Вот и снова свиделись, — ухмыльнулась она, перехватывая копье и надвигаясь на Тишайю.
Та кинула быстрый взгляд за спину и увидела, что выход перегораживают десять латников.
«Проклятье», — только и подумала Тишайя, готовясь принять свой последний бой. — «Так и умру, ни разу не поцеловав Анта».
Почему-то именно эта мысль, а отнюдь не грядущая — причем весьма болезненная — гибель расстроила ее чуть ли не до слез.
— Не волнуйся, — Малика точно прочитала ее мысли. — Убивать не стану, ты мне нужна живая.
И неожиданно она растворилась в воздухе, оказавшись в следующее мгновение возле Тишайи.
Страшный удар носком копья в живот выбил дух из Серебряной Молнии, бросив ту на колени. А затем в ее голове точно взорвалось что-то, и воительница ухнула в пучину беспамятства.
Когда спустя полчаса Малика вместе с сопровождением отправилась в путь, везя драгоценное содержимое в закрытом фургоне, она стала беспокоиться — пленница и не думала приходить в себя.
— Проклятье, — пробубнила она под нос. — Кажется, я перестаралась.
Да, она была очень зла на эту сучку, и, возможно, ударили заметно сильнее, чем следовало.
«А ведь она может дать дуба, так и не придя в себя», — эта мысль заставила ее спину покрыться холодным потом.
Она уже успела послать вестового голубя с отчетом о провале и обещанием, по крайней мере, разобраться с виновниками того, что все их планы отправились в нужник. Спустя пару дней пришел ответ.
Малика поежилась и снова проверила пульс пойманной красотки.
«Если она сдохнет, сдохну и я», — пришла копейщица к единственно верному мнению.
Она догадывалась, что наведываться в таверну, которую назвал Гаал, нет смысла — вряд ли ее противники такие идиоты. То, что блондинистая сука решила сразу же после боя обрубить все нити, ведущие к ней, лишь подтверждало это предположение. Скорее всего, они укрылись где-нибудь неподалеку, вот только… Слово «неподалеку» могло таить в себе недели, а то и месяцы поисков, которых у Малики попросту не осталось — отец требовал результат, причем как можно скорее. Стало быть, вся надежда на эту спящую красавицу.
Малика задержала взгляд на восхитительных серебристых локонах пленницы и ее осенило.
«Хотя-я-я. А чего мне выискивать их, сами придут! А если эта птичка проснется, то и с ней потолкую».
Удовлетворенная своей отличной идеей, Малика сладко зевнула, и улеглась спать.
А вот хозяину замка на затерянном островке не спалось. Он нервно расхаживал туда-сюда, кусая губы в бессильной ярости. Тупость любимых деток всегда поражала, но на сей раз они превзошли сами себя. Устроить примитивную ловушку, сделать так, что ее обернули против них же, а потом еще и сдохнуть!
— Проклятый Олтирн, ну почему именно он родился герцогом? — прорычал Дракон, обрушивая тяжелый кулак на стол, который жалобно заскрипел.
Он еще раз выругался и подошел к окну, чтобы понаблюдать за тренировками многочисленных воинов, собранных в замке.
«Как же не вовремя!» — промелькнула у него в голове грустная мысль. — «Просто невероятно».
Он вздохнул. Жизнь — вообще неприятная штука, но получить столь подлый удар от нее тогда, когда цель оказалась на расстоянии руки — протяни, и созревший плод упадет, — было очень обидно.
Дракон уже успел получить более подробный отчет от соглядатая, приставленного к сыну, и знал подробности. И то, что противник использовал дурманящую настойку — восхитительный прием, которому Дракон аплодировал бы стоя, не будь тот направлен против него, — и про то, что Малика, увлекшаяся каким-то придворным красавчиком, послала куда подальше свои обязанности. Знал он и про пленника, из которого удалось выбить имя Гаала — сравнительно известного в определенных кругах торговца вольными клинками.