— Он не знал, как этого типа зовут, не слышал и его прозвища, выяснил только, что у него есть редкая татуировка дракона, и что он — великий мастер меча. Написал лишь, что мне не стоит связываться с ним, но если я очень сильно хочу увидеться с мамой, то должна поспрашивать у некоторых людей. В письме нашлись имена тех, кто мог подсказать.
— Одним из этих имен принадлежало Шамалану? — предположил Антэрн.
— Да.
— Хорошо, а мои-то люди причем тут? Их ты за что избила? — спросила Тишайя.
— Твои люди?
— Братья Пилиры из Лидита. Они уж точно никак не могли попасть в список, потому что сами ничего о Драконе не знают! И это точно.
— А-а-а, — девушка густо покраснела. — Я случайно подслушала, как они с кем-то говорили про человека с татуировкой дракона, ну и решила выяснить.
— Подслушала? — Тишайя застонала. — Девочка, у десятков людей может быть такая татуировка. Но это не означает, что, если об одном из них идет речь, следует немедленно лупить говоривших!
— Извини, — Эйриша залилась еще более густым румянцем.
— О-о-ох, и откуда же вы такие беретесь? — Тишайя вдруг рассмеялась, звонко, весело, задорно.
Антэрн тоже улыбнулся.
— Что, Тиша, в судьбу поверила?
— Да уж, не поверишь тут. — Серебряная Молния материнским жестом погладила Эйришу по волосам. — И что ты теперь будешь делать? Продолжишь свои поиски? Учти, этот тип не из тех людей, которые любят быть на виду.
— Я бы посоветовал тебе не делать этого, — серьезным тоном проговорил Антэрн. — Осядь в каком-нибудь городе, найди мужа побогаче, раз уж приданое есть. Мать ты потеряла, поверь, я знаю, о чем говорю.
Его слова разом сдернули всю ту веселость, что еще мгновение назад витала в домике.
— Я еще не решила, — честно призналась Эйриша. — Конечно, хочется увидеть маму, посмотреть ей в глаза и спросить, зачем она бросила нас.
— Но нет желания лезть в драки вроде сегодняшней? — предположил мастер меча.
Девушка кивнула.
— Разумно.
Антэрн, услышавший все, что хотел, умолк и принялся есть. Он заметно вымотался за день и почти не сомневался, что кошмары не позволят сегодня выспаться.
Первым опустошив свою тарелку, он поблагодарил женщин за еду и отправился на улицу. Здесь он разложил плащ, подложил под голову седло, и улегся, глядя на звезды.
Солнце уже село, не было ни облачка, а яркая луна, заполняя половину небосвода, словно дразнила его.
«Мать ты потеряла», — мысленно повторил он свои слова.
Как же давно это было…
— Четырнадцать лет, одиннадцать месяцев и четыре дня, — еле слышно прошептал Антэрн. — Как же долго. Мама…
Его глаза закрылись.
Утро стремительно ворвалось ярким светом и яростным щебетом птиц. Солнечные лучи, эти веселые озорники, принялись щекотать кожу.
Антэрн с трудом открыл глаза и ошеломленно посмотрел по сторонам. Он лежал уже не один — рядом, свернувшись калачиком, примостилась Тишайя.
«И почему эта глупышка не стала спать дома?» — удивился мастер меча, разглядывая точеный профиль красавицы.
Он чуть пододвинулся к ней, чтобы лучше рассмотреть каждую черточку спящей. Тишайя всегда поражала Антэрна своей совершенной — не от мира сего — красотой, но в это утро она выглядела настоящей богиней, снизошедшей до смертных. Платиновые волосы, подсвеченные лучиками солнца, разметались во все стороны, пухлые губы чуть разошлись, обнажая ровные, точно жемчужины, зубки, на загорелых щеках можно было различить едва заметный пушок.
Антэрн придвинулся еще ближе, сам не понимая, что делает.
И в этот миг Серебряная Молния широко распахнула глаза.
— С добрым утром, — улыбнулся он.
Женщина ойкнула и резко отпрянула.
— Прости, я не хотела… не подумай ничего… я тут… — скороговоркой затараторила она.
— М? — Антэрн недоуменно посмотрел на спутницу, приподнявшись на локтях.
— Нет, ничего. Прошу прощения. — Она вскочила, точно ужаленная, и ринулась к дому.
Антэрн пожал плечами — он никогда не мог понять ход мыслей Тишайи, — после чего сам последовал примеру воительницы.
Они не тратили время зря, быстро покончив со всеми утренними процедурами и завтраком, после чего вновь собрались за столом.
— Эйриша, ты решила что-нибудь? — задала вопрос Тишайя, как-то странно косясь на Антэрна.
— Да, — кивнула циркачка. — Я хочу ехать с вами.
— Что? — в один голос спросили все трое.
— Да, — упрямо насупилась девушка, — думала всю ночь и решила! Я хочу увидеть маму и понимаю, что могу умереть. Но не отступлюсь.
И в ее взгляде было столько яростной решительности, что Антэрн понял — так и будет.