— Войдите, — разрешил Антэрн, откладывая оружие.
В комнату тотчас же впорхнули слуги с горячей водой и комплектом хорошей сменной одежды.
— Хозяин велел дождаться твоего пробуждения, господин, — проговорил один из них, отвечая на невысказанный вопрос. — Он сказал, что ты просыпаешься рано.
— Понятно. — Антэрн не слишком удивился — Хис-Тир всегда отличался завидной проницательностью и умением предугадывать действия других. Иначе он и не стал бы послом императора. — Полагаю, он ждет меня в обеденном зале?
— Да, господин.
— Хорошо. Тогда оставьте все, и можете идти, я в состоянии позаботиться о себе.
— Слушаюсь господин. Я подожду тебя за дверью и провожу к хозяину, когда ты будешь готов.
Вымывшись и побрившись, Антэрн надел предложенный Хисом костюм. Он мало чем отличался от его обычной одежды, разве что материал оказался куда лучше и новее. Северянин, никогда не испытывавший нужды в деньгах, мог позволить себе такие подарки. А в том, что Хис-Тир подарил ему эту одежду, Антэрн также не сомневался — он хорошо знал своего школьного товарища.
Обеденный зал, как и все в этом доме, был обставлен богато и с неизменным вкусом. Хис, действительно, ожидал Антэрна, завтракая кашей и хлебом.
— А где же мясо? — поинтересовался мастер меча, садясь рядом с другом.
— Не на завтрак, — ответил тот.
Антэрн посмотрел на него и отметил усталый взгляд и мешки под глазами.
— Ты не спал всю ночь?
— Увы. Слишком много дел.
Антэрн покачал головой.
— Смотри, загубишь здоровье.
— Ну уж не тебе отчитывать меня за бессонницу.
— И то верно, — согласился Антэрн. — Хочешь рассказать о чем-нибудь интересном?
— Да, — в глазах Хис-Тира зажегся огонек радости. — Завтра ко мне прибудет один знающий, весьма талантливый тип, живет неподалеку от столицы. Я не раз имел с ним дела.
— Связанные с колдовством? — Антэрн приподнял одну из бровей, остальное же его лицо оставалось непроницаемой маской.
— Конечно. Мы попробуем инициировать тебя.
— Что? — вторая бровь добавилась к первой.
— Пробить барьер, сковывающий твою Силу.
Последнее слово он выделил, однозначно давая понять, что речь идет не о физической силе.
— Хм-м, а мое согласие уже необязательно?
— Нет, — безапелляционным тоном заявил северянин. — Кстати, сегодня с утра мы едем в школу, а потом я отправлюсь к его величеству.
— Хоть к королю меня не потащишь?
— Нет, конечно! — решительно отозвался Хис-Тир. — Ты-то зачем там нужен?
— Ура, — безо всякого выражения ответил Антэрн, приступая к трапезе.
— Тебе бы все зубоскалить, — фыркнул северянин.
— Естественно, я же такой весельчак, — все тем же лишенным намека на эмоции голосом отозвался Антэрн. — Есть что-нибудь еще, что мне стоит знать?
Хис-Тир загадочно улыбнулся, смотря куда-то за спину Антэрна.
— В общем, да.
Мастер меча обернулся, и его самообладание едва не рассыпалось подобно стеклу, в которое угодил камень. По лестнице спускалась Тишайя, которой, как выяснилось, тоже достался комплект одежды.
Серебряная Молния была одета в облегающие брюки, высокие сапоги и плотную, подогнанную по талии, блузку. Левую руку укрывала шелковая перчатка, унизанная сапфирами. На поясе женщины в богато украшенных ножнах висели короткие мечи, а на шее сверкало бриллиантовое ожерелье. Ее волосы были уложены в сложную прическу, которую Тиша, определенно, создавала вместе с группой служанок, потому как соорудить такое великолепие силами одного человека — даже владеющего обеими руками — было совершенно невозможно.
Хис-Тир проворно поднялся со своего места, и, подойдя к Тишайе, галантно поцеловал ее руку.
— Госпожа, позволь выразить восхищение твоей неземной красотой. Антэрн — настоящий преступник, раз скрывал от меня блистательнейшую из жемчужин Семи Королевств.
Тишайя тихо рассмеялась.
— И многих ли девушек ты соблазнил своими сладкими речами?
Хис-Тир ничуть не смутился, лишь его улыбка стала чуть шире. Он провел Тишайю к столу, усадив ее рядом с онемевшим от восхищения Антэрном, затем занял свое место и лишь после этого ответил.
— Боюсь показаться нескромным… Но да, немало.
И он заговорщически подмигнул Серебряной Молнии, отчего Антэрн ощутил неприятный укол ревности и досады на себя — это он должен был помочь Тише сесть. Но…
«Но разве я имею права коснуться ее хотя бы пальцем?» — горько подумал он, стараясь, чтобы даже тень истинных чувств не отразилась на лице.