— Потому что, — отвечал Гриос. — Говорят, что в эти часы кроют бабы, самыми последними словами нас, дураков…
Варрачуке нервно вздрогнула и переступила ногами. Тихий, но отчетливо слышный даже в тумане, ясный сигнал трубы донесся из тагркосского лагеря.
— Пора, — сказал Гриос, — Хум!
— Хум-м-м! — понеслось по встрепенувшимся рядам. Защелкали решётчатые забрала на шлемах.
— Ну… за дело! — прошептал чаттарец, вдавливая шпоры в мягкие лошадиные бока.
— Хумммм!
Первая шеренга в сотню всадников выросла на гребне холма и почти беззвучно опустилась в долину.
— Хуммм! Хуммм! Хуммм!
Новые и новые ряды темносиних драгун с раската, под уклон, присоединялись к остальным.
— Хуммм!
В первых рядах зловеще, почти беззвучно набиравшей скорость чаттарской конницы развернулось по ветру трехполосное знамя. В середине его перебирал лапами огнегривый грифон.
— Хуммм!
С келлангийской стороны за их передвижением наблюдал в бинокль весь затянутый в ремни, молодцеватый лейтенант.
— Красиво идут! Думают, мы не заметим, — счастливым голосом сообщил он, бегло прикидывая в уме расстояние, скорость наступающей кавалерии и прицел. — Приготовиться! Батарея!..
Стволы дальнобойных пушек одновременно и ровно приподнялись на положенное количество градусов.
— Огонь!
— Скорее! — отчаянно крикнул Гриос за несколько мгновений до того, как снаряды, врезаясь в окаменелую землю, с огнём и рёвом взметнули в небо фонтаны камней, почвы, сухой травы и пыли. Но последние шеренги успели, и только два-три случайных снаряда разорвались среди них, расшвыривая в разные стороны людей и коней. Вслед за этим повреждённые шеренги вновь слились, сомкнулись, перестроились и боевое "Даннхарр!" прокатилось по фронту атакующей кавалерии.
— Держать ряды, держать ряды!
Следующий залп будет на опережение, на полпути до келлангийских батарей…
— Медленнее! — подняв вверх правую руку, приказал он и шеренги замедлили ход. И тотчас же волна огня и пыли ударила в лицо, поднялась там, близко спереди, где рукой было подать до наспех сооруженных келлангийцами укреплений.
Третий залп будет как раз в середину строя. Двигаться вперед — кони переломают ноги в воронках от снарядов…
— Стой! — скомандовал он и, раскидывая руки:
— В стороны! Быстро!
Медленно, медленно! — как показалось ему в эту минуту, но на самом деле всё быстрее и быстрее, две группы всадников помчались в разные стороны. Одну из них возглавил он, другую знаменосец. Бешеным галопом, в немыслимом танце скачки замелькали ноги коней и, одновременно — быстрее и быстрее вращали колесики прицельных устройств келлангийские артиллеристы.
— Картечью… Огонь! — приказал молодцеватый лейтенант.
Решетящий огненный шквал обрушился туда, где только что промчались чаттарские всадники, за ним ещё и ещё один…
И вдруг, из пыли, дыма и пламени с двух сторон на батарею, как с неба, обрушились конные драгуны, и их клинки поднялись и опустились, поднялись и опустились! поднялись и опустились!! в лучах проглянувшего солнца, и кровь и мозги артиллеристов зашипели на раскалённых стволах орудий…
— Даннхар! Даннхар!! Даннхарр!!! — ревели из-под решётчатых забрал пять сотен глоток.
…И вкривь,
И вкось,
И в кровь,
И в кость…
Покончив с батареями, чаттарцы, рассыпавшись лавиной, понеслись к стенам города. Вылетевший из-за стен отряд непроспавшихся наездников был изрублен вчистую. Охрипший от крика, выпучивая налитые кровью глаза, Гриос, с несусветной чаттарской и тагркосской руганью перестраивал всадников строем в клин.
Раскидывая комья почвы, поднимая ветер, от которого пригибались кусты прошлогодней полыни, забрызганная грязью и кровью тяжёлая чаттарская кавалерия ворвалась на улицы Коугчара.
В это время на другом фланге кипела схватка.
2
Согласно донесениям разведки, основные силы келлангийцев должны были быть сосредоточены в центре, однако в эту ночь в неприятельском лагере тоже дремали не все, и догадались передвинуть часть своих полков. Гренадеры забросали гранатами первые колонны тагркоссцев и перешли в контратаку.
Прицельными залпами келлангийской артиллерии были уничтожены две тагркосские батареи, разрывом одного из снарядов смертельно ранило Теверса… Затем в чистом поле сошлись стена на стену, штык на штык, рубились лопатками и тесаками, и в какой-то миг Даурадесу, наблюдавшему за ходом боя, показалось, что его пехота дрогнула и вот-вот повернется вспять, побежит, и бесстрашная горстка чаттарцев, за передвижением которой он пытался следить в подзорную трубу, останется без поддержки.