Тинч вытер слезы. Посмотрел пристально.
— Нет, погоди-ка, папа.
И прибавил озабоченно:
— Ну-ка, отпусти, не держись за грудь, это не так лечится. Сердце в порядке… Так! Ого! Какой болевой шип! Сейчас я его… Подставь спину! Расслабься. Расслабься…
И — легонечко так шлёпнул отца ладонью меж лопаток…
Перед взором Даурадеса замелькали красные круги и в их середине — искажённое огненно-красным светом лицо. Дикий вопль прозвучал в ушах… Затем это кончилось.
Перед ним по-прежнему была соборная площадь, и Тинч спрашивал:
— Как? Легче?
Даурадесу действительно стало легче. Значительно легче! Он пошевелил плечами…
— Хм, — промолвил он. — Примерещится же такое…
— Это просто, папа!..
— Разрешите обратиться, господин генерал? — приблизился Гриос.
— Слушаю вас, полковник.
— Что делать с пленными? Я… и другие, конечно, помним приказ, но… сотни поднятых рук…
— Накормить, — отрезал Даурадес.
И прибавил:
— Ваш отряд переходит в подчинение новому коменданту города, генералу Макгребену. Вам, как и всем, кто принимал участие в штурме, даю три дня отдыха. Также и вам, вы слышите меня, капитан Гурук? Разобраться, что к чему, как я полагаю, вам поможет ватага вот этих молодцов. Как ваше имя, юноша?
— Тиргон, господин генерал!
— Как отряд особого назначения — так же, в помощь комендатуре. Самим в драку не лезть, но помогать чем можете. Вопросы?
— А форму дадите?
Даурадес внимательно оглядел его, Йонаса, Кайсту, Арну, других ребят…
— Боже мой… Адъютант! Поставить отряд на полное довольствие… и выдать форму, если просят!
— А это ещё кто?
— Очень просилась, — извиняясь, развёл руками Дарамац.
Из-за его плеча выглядывала… Бэсти. И восторженно смотрела… не на Даурадеса, а куда-то за его спину.
— Как это… — не понял Карраден. — Что за… Откуда?..
— Смотри, смотри, сейчас скажет: "сто якорей мне в глотку!" — съязвил подошедший Гурук.
— Ага!.. — озадаченно протянул Даурадес. — Так. Карраден! Даю вам сутки отдыха. И без возражений! Там и за вас есть кому покомандовать.
Карраден поднял Бэсти в седло, они удалились прочь и тихо о чем-то говорили, а о чём говорили — один Бог весть…
— Быть может, теперь по-другому сложится песенка? А, гвардеец?
— Вот, быть может, именно из-за этого мы и живём. — ответил Гриос. — Наверное, потому, чтобы по-другому заканчивались песенки…
Тинч вспомнил:
Быть может, когда-то он так же повезёт свою Айхо…
— А почему молчат соборные колокола? — спросил Даурадес — Ординарец!
— Слушаю, господин генерал!
— Разыскать священников… да не этих ряженых, а нашей церкви. Всех церквей! Довольно прятаться по кельям. Звонить в колокола и пусть благословляют. Мы выступаем в поход на Бугден!
— Эскадро-он! — взревел Гриос.
— Тебе-то что? — усмехнулся Гурук. — Отдыхай пока.
— Некогда отдыхать!
— Ничего, Тинчи, беда — не беда… Пусть нашим домом пока станет дорога. Вернёмся — отстроим дом лучше прежнего. Будут в нем широкие ворота и большие-пребольшие окна. Ты как там, в своих скитаньях, разницу где "ложок", а где "точок" не забыл?
— Ну как же! — в тон отцу откликнулся Тинч. — Ведь мы с тобою — работяги!
Он огляделся. Все они были здесь. Весеннее солнце равно освещало и тех, кто был рядом, и тех, кто был далёко, и тех, кто надеялся выжить, и тех, кто выжил.
Он снова шёл вдоль берега моря. И все они следовали за ним.
Спустя два дня тагркосские войска вошли в Бугден — который уже был взорван изнутри восстанием. Армия Северного Тагр-Косса добровольно присоединилась к армии Юга. Война завершилась даже раньше, чем планировал Даурадес.