Называли они себя "тагры", что значит "камни", и в самом деле — каких речей можно ждать от камня? Правда… только попробуй дать тагру разговориться! На тебя обрушится настоящий камнепад, потому что любит сей народ ставить подряд по три, четыре, пять, а то и по шесть согласных. Очень нравятся им рычащее раскатистое "ррр" и звенящее "ссс", двойное "нн" и хрипатое "гх". И свою страну они называли в старину не иначе как "Тагэрра-Гроннги-Косс", что значило "Каменный Улей".
И два знамени было у них, отдельно для мира и отдельно для войны…
Кормило тагров море, носила скупая солоноватая земля. Росли, правда, на земле этой только лён да паслён, чеснок да вьюнок, копья-тополя подряд — что сажают только в ряд. И поднимались на песках пушистые побеги "каменных роз", да рассыпались по склонам золотые звёздочки очитка. Туговато было с хлебом — не удавались на полынной земле ни ячмень, ни пшеница. Но прошли они на юг, прошли на север, и запад, и там научились пасти и сеять, а по части мёда, пряных трав и напитков никогда не знали равных.
И всё бы хорошо, но за сорок лет до нынешних событий, после того, как близ Дангара — столицы тагров, появились первые нефтяные колодцы, по странам побережья волной пошли палящие, не утихающие войны. Не один корабельный остов до сих пор вымывает прибой из песка, поросшего "каменными розами". Останки не одного неприятельского нашествия втоптаны в красную глину равнины.
Нет и не было воинов крепче и свирепее в бою, чем тагрские. Знаменитые сабли свои ковали они на севере страны, в Бодариске. Шили обмундирование и выделывали сбрую на юге, в Маллен-Гроске. Лучшие каменщики и строители крепостей и дорог жили в Коугчаре, лучшие ружейники в Дангаре, лучшие пушкари в Бугдене, лучшие корабельные мастера в Урсе.
Отложены были до лучших времен их мирные, цвета безоблачного неба знамена с золотистым солнцем посередине. Чёрные флаги с ярко-красным солнцем развевались над головами солдат, которые с боевым кличем "даннхар!" врывались то перевалами, через Тропу Исполинов в соседний Чат-Тар, то дальше, лесами да болотами — в отдаленную страну Элт-Энно, то — посуху или по морю — в Бэрланд, или на боевых парусниках — в богатый морским зверем и рыбой Анзуресс.
Хоронило песком рыбацкие поселки, и одиноко сохли на ветру тополя, что когда-то, в день рожденья сына посажены были отцом — дабы сынок, подросши, не мучился поисками дерева для столбов своей хижины. Немногие оставались для того, чтобы, как раньше, строить дома и дороги, пасти стада в предгорьях, встречать путину в Анзурессе или торговать — с теми соседями, с которыми не воевали.
И то. Сложилось, что держали странный мир только с заморским государством Келланги, и долго держали, и не просто так. Завязалось это давно, и случись что — пошли бы с молотка дангарские нефтепромыслы и урсские верфи, оружейные, мастерские и сукновальни, кожи, сталь и строительный камень. Ведь лишились бы законной доли в прибылях очень многие уважаемые и влиятельные люди.
Со временем келлангийцы стали считать страну тагров чем-то вроде своей вотчины, а точнее — чем-то вроде надёжной дубины в борьбе с непокорными странами.
А для уверенности — пятьдесят тысяч келлангийских солдат постоянно квартировали внутри страны тагров, которая пусть не жировала, но ведь до сих пор и не голодала, и войско обеспечивалось всем необходимым. Мирные жители занимались обычными делами, солдаты совершали геройские подвиги за границей, песок и снег носило по равнине. И до каких пор это могло продолжаться — не знал и не ведал никто.
Тагр-косс, "Каменное Гнездо", называлось ныне их государство, а жители, смешавшись с переселенцами из иных земель, стали именовать себя тагркоссцами.
В накинутой на плечи кожаной, отцовской, со следами стальных защитных пластин куртке стоял Тинч, настороженным взором поглядывая в просвет ставен — в беспокойное море. К утру от бури не осталось и следа, а попутный ветер только поможет быстрей дойти до Коугчара. Что ждёт его дома?
— Снег… сказал он едва слышно, одними губами.
2
Слепящий шквал кружит над побережьем.
Влажные хлопья обжигают лицо, вплетаются в конскую гриву, пропадают на мокром песке и седой глине солончака, куда по каменным желобам стекает бурая пенистая вода.