Был в Вене, Аббации, Триесте, Фиуме, Венеции, Милане, Генуе, Ницце.
Из Вены написал Л. С. Мизиновой: «Я не совсем здоров. У меня почти непрерывный кашель. Очевидно, и здоровье я прозевал так же, как Вас».
Около 6 октября. Из Ниццы уехал в Париж. По пути был в Берлине.
14 октября. Вернулся в Москву.
Октябрь – декабрь. Работа над повестью «Три года».
2 ноября. Отправил первую партию книг в таганрогскую библиотеку.
12 декабря. Написал А. С. Суворину: «Вы спрашиваете в последнем письме: «Что должен желать теперь русский человек?» Вот мой ответ: желать. Ему нужны прежде всего желания, темперамент. Надоело кисляйство».
Декабрь. Вышел из печати сборник «Повести и рассказы» в издательстве И. Д. Сытина (переиздавался еще раз).
22 декабря. Послал редакции настольного энциклопедического словаря краткую автобиографию.
23 декабря. Написал «Рассказ старшего садовника». Напечатан в газете «Русские ведомости» 25 декабря с исключением «опасных» фраз: «Веровать в Бога нетрудно. В него веровали и инквизиторы, и Бирон, и Аракчеев. Нет, вы в человека уверуйте!»
1895
Начало января. Возобновились дружеские отношения с И. И. Левитаном, прервавшиеся после публикации «Попрыгуньи» (С. П. Кувшинникова и Левитан рассердились тогда на Чехова, узнав себя в героях рассказа).
Январь – февраль. В журнале «Русская мысль» – повесть «Три года».
Литературная критика не увидела в ней «той крупной вещи, которой так долго ждут от Чехова», нашла повесть растянутой, хотя и признавала удачной ее «бытовую сторону», близость к жизни и психологическое содержание. Осужден был финал, обрывающий повествование там, где оно «вступает в новый, наиболее интересный фазис».
27 января. Знакомство с К. А. Тимирязевым.
Февраль. В Петербурге. Встречи с литераторами.
Ближе познакомился с Л. А. Авиловой, читал в рукописи ее рассказы, подарил свою книгу «Повести и рассказы».
25 февраля. Написал А. С. Суворину о Ф. Ницше: «С таким философом, как Нитче, я хотел бы встретиться где-нибудь в вагоне или на пароходе и проговорить с ним целую ночь. Философию его, впрочем, я считаю недолговечной. Она не столь убедительна, сколь бравурна».
Конец февраля. Л. А. Авилова послала Чехову брелок в форме книги; гравировка указывала на строки 6 и 7 страницы 267 сборника «Повести и рассказы»: «Если тебе когда-нибудь понадобится моя жизнь, то приди и возьми ее».
Между 9—15 марта. В сборнике «Почин» напечатан рассказ «Супруга».
Март. Чехов отправил в библиотеку Таганрога большую партию книг (многие из них – с автографами даривших). Посылки эти продолжились до конца жизни, в том числе из-за границы, когда Чехов проводил там зиму 1897/98 года.
23 марта. Написал А. С. Суворину: «Извольте, я женюсь, если Вы хотите этого. Но мои условия: все должно быть, как было до этого, то есть она должна жить в Москве, а я в деревне, и я буду к ней ездить. Счастье же, которое продолжается изо дня в день, от утра до утра, – я не выдержу… Оттого что я женюсь, писать я не стану лучше».
2 апреля. Написал петербургскому приятелю В. В. Билибину: «У меня накопилось 1036 сюжетов для мелких рассказов, и я засяду за них, когда потеплеет». («Сюжеты» и всякого рода иные заметки Чехов в течение всей жизни заносил в записные книжки. Сохранились только четыре такие книжки, начиная с 1891 года.)
9 апреля. В журнал «Артист» отправлен рассказ «Ариадна».
Середина апреля. В журнал «Детское чтение» отдан рассказ «Белолобый».
Май – июнь. Вышла отдельным изданием книга «Остров Сахалин».
Чехов подарил книгу И. И. Левитану с шутливой надписью: «Милому Левиташе даю сию книгу на случай, если он совершит убийство из ревности и попадет на оный остров».
5 июля. Уехал в имение А. Н. Турчаниновой (станция Тройца Рыбинско-Бологовской ж. д.) к И. И. Левитану, покушавшемуся на свою жизнь. Прожил там 5–6 дней.
«Не знаю почему, но те несколько дней, проведенных тобою у меня, были для меня самыми покойными днями за все лето» (письмо И. И. Левитана).
8–9 августа. Чехов в Ясной Поляне. Чтение вслух «Воскресения», над которым Л. Н. Толстой тогда работал.
«Впечатление чудесное. Я чувствовал себя легко, как дома, и разговоры наши с Л. Н. были легки», – написал после встречи Чехов. «Он очень даровит, и сердце у него должно быть доброе, но до сих пор нет у него своей определенной точки зрения», – заметил Толстой.