Вскочив на коней, Яков, Галиев и еще несколько пограничников бросились в погоню.
— Я-а-а-ша-а-а! — теперь уже из ущелья донесся слабый голос Светланы.
— Наверх и в обход, — скомандовал Кайманов. Пограничники бросились по крутой тропе в сторону от ущелья.
Выскочив на карниз, Яков увидел, что внизу по ущелью мчится Клычхан. Конь его вынужден был резко снизить скорость, преодолевая завалы из обломков скал на дне ущелья.
Группа Якова неслась во весь опор по гладкому, как шоссейная дорога, карнизу. Вот они поравнялись с Клычханом, на мгновение вскинувшим голову. Яков увидел, как он выхватил маузер, за бешеным топотом копыт едва расслышал выстрелы, увидел, как вскинули винтовки скакавшие за ним солдаты.
— Не стрелять! Брать живым! Не стрелять! Света!.. Держись!..
Ближе и ближе конец ущелья, начался спуск с карниза. Удерживая лошадей, съезжавших по откосу чуть ли не на крупах, Яков и сопровождавшие его солдаты перекрыли выход из ущелья.
Увидев это, Клычхан, не отпуская Светлану, круто повернул коня.
Но по его следу с другой стороны ущелья шла группа пограничников во главе с Галиевым.
...До конца своих дней Яков не мог бы сказать, какое движение сделал Клычхан, увидев, что обложен с двух сторон.
На том месте, где только что были Клычхан со Светланой, вспыхнуло пламя, по ущелью гулко прокатился взрыв. С диким ржанием вабилась на камнях раненая лошадь.
Лишь когда стала оседать взметнувшаяся пыль, Яков увидел Светлану, отброшенную взрывом на скалу.
Лицо ее было спокойно, только на гимнастерке растекалось темное пятно.
Яков соскочил с седла, бросился вперед, бережно снял со скалы обмякшее тело.
Светлана была мертва...
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ (вместо эпилога)
ТРОПА КАЙМАНОВА
Тяжелый «студебеккер», непрерывно сигналя, на большой скорости обогнал легковушку и остановился, загородив «эмке» дорогу. Из кабины «студебеккера» выскочил Астоян, а из-под брезента кузова спрыгнули на асфальт шоссе Амангельды и Лаллыкхан.
Из «эмки» вышел удивленный полковник Артамонов.
С другой стороны шоссе показался газик.
— Притормози-ка! — скомандовал Кайманов своему шоферу и, когда газик остановился возле «эмки», тоже вышел на дорогу.
— Яков Григорьевич! Жив-здоров?! Ну что там? Взяли? Что у вас произошло?
— Взяли, товарищ полковник. Думаю, того самого. Скрывался под фамилией Картуз. Атаджан узнал его. Мальчишка признался, что в тот день был дома и только чудом остался жив. Потому-то он из интерната убежал и от всех скрывался... Задержанного отправили в штаб отряда.
— Молодцы! Дай-ка я тебя расцелую! Честно сказать, и не надеялся, что можно этакую птицу на столь многолюдной стройке найти.
— Разрешите спросить, товарищ полковник, — сказал Яков.
— Конечно, спрашивай...
— Хотел бы я знать, старшего лейтенанта Ястребилова предупреждали или нет, что мы ведем поиск на строительстве дороги?
— А зачем его предупреждать, если он уже не нашего ведомства? Увидел тебя, должен понимать что к чему... Не маленький небось... А теперь нашел свое...
Артамонов взглянул на дожидавшихся в стороне Астояна, Лаллыкхана и Амангельды.
— Ну а вы что за делегация, почему дорогу загораживаете?
— Товарищ полковник, разрешите доложить, — браво взяв под козырек, выступил вперед Астоян.
— Докладывай! В чем дело? Почему дорогу перебегаешь?
— Как же, товарищ полковник, когда хорошего человека, — Астоян посмотрел на Якова, — оклеветали?..
— Это капитана, что ли? — спросил Аким Спиридонович. — Откуда вы взяли? Вот он цел и невредим, в полном здравии.
Амангельды и Лаллыкхан, обрадованные, что видят Якова живым и здоровым, хлопали его по плечам, пожимали руки.
— Да что вы, братцы, будто с того света меня встречаете? — тронутый таким вниманием, спросил Яков.
— Товарищ полковник, — вступил в разговор Амангельды, — мы виноваты... Барат позвонил Лаллыкхану, говорит, Ёшку забрали, надо выручать. А тут знакомая авторота. Мы — к лейтенанту. Астояну командир разрешил ехать к вам. Приехали в отряд, а дежурный говорит: полковник только что на своей «эмке» уехал. Мы скорее за вами...
— А как вы узнали, что я на стройку поехал?
— Так по следам, товарищ полковник! Ваш шофер правую заднюю покрышку вулканизировал, отпечатки дает...
— Ишь ты, и покрышку разглядели, от вас не спрячешься, — проговорил полковник, довольный дотошностью следопытов.
— Товарищ полковник, надо скорее ехать, а то Барат со своей армией собрался Ёшку выручать.
Полковник чертыхнулся, с озабоченным видом полез в «эмку».
— Да что он, с ума спятил, ваш Барат?
— Барат за Ёшку на пулеметы пойдет, товарищ полковник, — сказал Лаллыкхан.
— Мы — тоже, товарищ полковник, — выдержав взгляд Артамонова, добавил Амангельды.
— Сдурели вы все, что ли, — уже с нескрываемой тревогой произнес Артамонов. — Давай гони к ближайшему КПП! — сваливаясь на сиденье машины, скомандовал он шоферу.
— Товарищ полковник, еще один важный вопрос, — подскочив к нему, проговорил Астоян. — Передавал ли вам письмо...
— Потом, солдат, потом, — остановил его Аким Спиридонович. — Давай пристраивайся в затылок и не отставай. Приедем — спросишь...
— Товарищ капитан, — Астоян повернулся к Якову, но тот, усадив к себе в машину Амангельды и Лаллыкхана, уже занял место рядом с водителем, коротко приказал «маленькому армянину»:
— Заводи...
«Эмка» резво взяла с места. Вслед за нею в клубах пыли помчался газик Кайманова, вдогонку им устремился «студебеккер» Астояна.
Не проехали они и десятка километров, как, вывернувшись откуда-то с проселка, путь им преградило войско Барата. Беэсовцы ехали верхом на лошадях, на подводах и двуколках — все аксакалы и юноши, с ними — демобилизованные после ранений фронтовики, солдаты, прибывшие в краткосрочный отпуск, вооруженные карабинами и винтовками. Впереди — пограничники, не больше двух-трех отделений во главе с Галиевым.
Спешившись, Амир строевым шагом направился к полковнику, лихо доложил:
— Товарищ полковник, сводный отряд вернулся из похода в пески. Задержано... — Галиев назвал внушительную цифру, — неизвестных лиц. С ними подручный Клычхана калтаман Аббас-Кули. В боевом поиске особенно отличился командир сводной бригады содействия Барат Агахан.
— Благодарю за службу, дорогой Барат, — крепко обняв Барата, сказал полковник. — А зачем по дороге все свое войско ведешь? Поди, твои воины по семьям соскучились?
— Для авторитета, товарищ полковник, — хитро подмигнув Якову, ответил Барат. — Слыхал, Ёшка тоже свой поиск закончил. Ай, думаю, будем как следует Ёшку встречать...
Полковник только головой покачал. Прибывшие с гомоном и шумом обступили Кайманова.
Миновала короткая весна, и сразу же навалилось тяжкое лето, которое и в Лоук-Секире оказалось почти таким же невыносимо-знойным, как на равнине в Ашхабаде.
После задержания Картуза, его очной ставки с Атаджаном и разоблачения, казалось бы, должны были кончиться злоключения Якова. Но не тут-то было.
Расследование всего происшедшего в ауле Карагач и Змухшире продолжалось, потому что главный враг Якова — Флегонт Мордовцев оставался на свободе, а это означало, что он опять собирал в песках всякое отребье. Банду, какой бы малочисленной она ни была, предстояло еще выловить и обезвредить. Эту задачу никто с Якова не снимал.
С утра до вечера занятый службой на горячем Лоук-Секире, Кайманов относился к визитам следователя Вартанова, как к досадной необходимости: все, что он мог сказать, Яков уже сказал, и не один раз. Добавить к своим показаниям было нечего.
Сегодня Якова вызывали на Дауган для встречи с каким-то задержанным, то ли бандитом, то ли свидетелем.
Полковник Артамонов, приказав Якову отбыть по месту своей прежней работы, высказался на этот счет довольно неопределенно:
— Поезжай на Дауган. Там какой-то твой старый знакомый пришел с повинной. Надо разобраться...