— Гаденыш, — хмыкнул древний некромант и достал из-под гроба раскладушку, лег на нее, к таким шуткам друга он привык. — А теперь я слушаю.
— У нас ряд проблем. Первая и основная… Траун пригласил нас с Ри на Бал.
— Что!? — некромант даже сел от шока. — Он… вообще понимает, что творит!?
— Он отлично все понимает. И дал мне приглашение не зря. Мне придется обратить ее…или убить.
Как бы такая постановка вопросу Мстиславу не нравилась, выбора у него не было. Дело было в том, что на Бал в честь Полнолуния, который устраивал Правящий клан, приглашались лишь вампиры, и там сородичи не скрывались, веселились во всей своей красе. Там же были запрещены бои, это был праздник, и хозяева не позволяли его портить. Чаще всего Бал оформлялся в виде маскарада.
— Тебя, наконец, поставили в тупик?
— Нет… я давно хочу ее обратить… но не спешу.
— Как ты вообще к ней относишься, дружище? — вздохнул мэтр.
— Макс… я за человеческую жизнь не испытывал ничего к другим людям… но меня постоянно тянет к ней, ты видел, что чтобы ее защитить, я готов был сражаться с виконтом Шарманом.
— Ты чуть не погиб, идиот, — холодно ответил некромант — Благо девчонка не заметила, что я затянул твою рану…
— Я потому и позвал тебя.
— Ладно… Но что теперь делать?
— Ничего, вы идете на бал…оба… — Макс помолчал. — Рассказывай дальше. Что еще за проблемы?
— Второе — Елена явно захочет уничтожить Адриану. Она не терпит соперников. Герцог, конечно, обещал помочь с защитой девушки, но я не хочу полагаться лишь на него…
— Не проблема, я приставлю к ней довольно сильную стражу.
— Спасибо. Третье — всем зачем-то нужна Ри… я не знаю, зачем…
— Попрошу Викторию просканировать девчушку, может, скажет что-нибудь дельное…но пока для нас главное — Бал. Спи, а дальше — готовься к нему.
…Ему снился сон
Темная, огромная комната и тысячи клинков на полу. Так он впервые увидел Тропу.
— Ступай лишь на те клинки, что видишь ясно, ощущаешь. Другие убьют тебя, — говорил Сир, и он подчинялся.
Он прошел четыре шага, четыре клинка покорились ему сразу. Сир был счастлив и горд таким учеником. Всего месяц тренировок и уже четыре шага!
Но это не значит, что он стал свободен от изнурительных, тяжелых тренировок. Каждую ночь Владимир гонял его до изнеможения, заставлял осваивать все виды оружия и биться, биться, биться. Постоянно. И всерьез. Когда ученик посмел сдержать удар, сир перерубил ему горло. Шрам не сошел до сих пор…
А ведь шпага Владимира, та самая шпага хранится сейчас в доме Мстислава, лежит в его комнате под защитой самых сильных чар, спрятанная в стеклянный ящик.
Но тогда эта шпага была символом мастерства, которого должен достичь ученик древнего вампира. И у него не было выбора.
— Либо ты сровняешься со мной, либо умрешь. Лучше я убью тебя своими руками, чем ты опозоришь меня, проиграв бой, дитя мое, — говорил он каждый раз, но хотя он ругал воспитанника, тот был его гордостью. Его отражением. И мальчишка старался сравняться с учителем — Превзойди меня, низвергни! Пусть тебя боятся, пусть знают, что ты убьешь всякого, кто покусится на принадлежащее тебе, будь то всего лишь перо или твоя женщина. Запомни — единожды уступив, ты уже не остановишься. Сначала тебя посмеют оскорбить, потом унизят, потом похитят твою женщину, а потом уничтожат. Не допускай первого шага и пусть враги боятся тебя, а друзья будут ценить твою дружбу. Сражайся за свою честь, будь готов убить любого, кто посмеет запятнать ее.
Владимир был строг с учеником, но при этом у Савла никогда не было более близкого человека. Сир был для него всем… а потом его отняли. Мстиславу часто снилась та ночь, двадцать лет назад… и он помнил все до последнего мига. И ненавидел этот сон… и не мог без него…
Растревоженные мысли кружились в голове, и ему опять приснилась та ненавистная ночь, ночь, когда он лишился всего.
Они сидели в каминном зале и играли в шахматы, вместе им не было скучно. И вдруг пришла Елена. Старейшина тут же потребовала внимания к себе, ведь она же гостья, и она его получила. Они общались, пока Владимир не поднялся, не сказал, что ему нужно выйти… А ведь Савл хотел пойти с ним!
— Нет, ты должен побыть с гостьей, дитя. Я быстро, — и Владимир вышел из дома, чтобы уже не вернуться живым.
Буквально через минуту, Мстислав почувствовал удар, нанесенный сиру, рванулся туда, но она удержала его. Не пустила. Она продержала его всего несколько мгновений… но пока он вырвался из рук Елены, пока добежал до двери, пока… прошла минута. Одна единственная минута, но этого было достаточно. Он опоздал. Когда он прибежал, то увидел лишь прах Владимира, распадающийся у ограды, и шпагу в нем. И успел увидеть лицо убийцы, который зачем-то оглянулся. Но ему было плевать.