Так что пришлось бывшему вору, словно бывалому акробату, пройтись по узенькой тропинке из вершин кольев, слагавших забор. Вместо одобрительных хлопков и восторженных криков зрителей слыша лишь лай и рычание. Что не очень-то ободряло.
Так что, миновав кусок улицы, заполненный спасаемой скотиной, на землю Освальд спрыгнул с видимым облегчением. Напугав еще при этом ближайшую свинью — та возмущенно захрюкала да засеменила, пытаясь обойти товарок. Приветствовавших ее порыв опять-таки хрюканьем да повизгиванием.
— Вор! — снова выкрикнул пастушок. — Ловите его!
Но в этот раз его не слушал даже сам Освальд. Не удостоив бдительного мальчишку и взглядом с пол-оборота, он что было сил, припустил к площади.
Достиг ее, миновав несколько дворов…
И остановился как вкопанный. Нет, не потому, что там его ждали, причем с недобрыми намерениями. Напротив, народу осталось всего ничего: стайка детишек да пара стариков.
А дело все было в костре. Он уже разгорелся, пылал вовсю, разгоняя сумерки и словно грозя небу дымным столбом. Вот только никакая ведьма в нем не горела, не корчилась. Вместо несчастной женщины пламя охватило лишь чучело из соломы и деревяшек. Чучело, на человека похожее разве что отдаленно. Освальд, по крайней мере, не спутал бы даже в сумерках.
Бывшему вору вспомнился обычай, сохранившийся с языческих времен, и на который даже церковники в таких вот небольших поселениях смотрят обычно сквозь пальцы. Сжигать чучело в честь какого-нибудь праздника — провожая зиму или после уборки урожая.
Бытовал он и в родной деревне Освальда. И к стыду своему бывший вор припомнил, что сбор урожая там праздновали примерно в это же время.
А ведьма… была ли она вообще? Существовала ли?
«Неужели Дедуля нас обманул? — промелькнуло в голове Освальда. — Или ошибся просто… даже мудрые колдуны могут иногда ошибаться».
А следом посетила другая мысль: «Надо бы остальным сказать. Хотя… подойдут — сами увидят».
3
— Проклятье, мастер! — выкрикнул сэр Андерс, выходя из портала. — Ты обманул нас. Никакой ведьмы не было.
— Поосторожнее в выражениях, сэр Андерс фон Веллесхайм, — невозмутимо, но строго молвил мастер Бренн, разумеется, имея в виду первое из слов, произнесенных рыцарем по возвращении, — вы можете этого не знать, но даже простому человеку… не являющемуся колдуном, под силу проклясть. По-настоящему. Более того… неумело наведенное проклятье, да будет вам известно, способно вернуться к тому, кто попытался его наложить.
Рыцарь немного стушевался от этой отповеди. Но немного. Не говоря о том, что спутники его тоже пребывали от последнего задания отнюдь не в восторге.
— Как твоя ученица, мастер, я знаю цену словам, — начала Равенна, чье недовольство прорывалось даже сквозь почтительный тон, — но и я не понимаю. Ты послал нас в эту деревню… ради чего? Мне пришлось устроить пожар, да не один. Пострадали невинные…
— Один только я четырех человек зарубил, — вторил сэр Андерс.
— …но оказалось, что никакую ведьму те крестьяне не жгли. Даже не собирались. Тогда зачем потребовалась эта вылазка? Неужели ты ошибся местом? И если это так… выходит, и смерть ведьмы на нашей совести… всех нас.
Именно так: «на нашей», а не «на твоей», говорила волшебница, не желая сваливать вину лишь на одного своего наставника. И поверить, что он обманул, если и могла, то с огромным трудом.
— А моя совесть не слишком меня тревожит, — взял слово Освальд, — все же здесь знают: я вор. Был вором, по крайней мере. Но и я не понимаю… к чему эти бессмысленные разрушения… кровь опять же. Неразумно как-то. Больше мертвякам подходит, чем живым людям. Ну, или варварам…
И осекся на последней фразе. Да мельком глянул на стоявшего рядом Сиградда. Но того, похоже, слова бывшего вора не задели ни капельки. Если вообще могло задеть хоть что-то, не являющееся твердым и острым. А так варвар остался воплощением невозмутимости. Стоял себе, опираясь на секиру, которую держал древком вверх.
Но и Сиградд не остался в стороне от разбора.
— А я не имею ничего против доброго набега, — были его слова, — всяко больше успел за свою жизнь и сжечь, и убить. И все равно… зачем было обманывать? Про ведьму что-то рассказывать. Знай я правду, справился бы лучше… все бы справились. Добра бы какого-нибудь прихватили.
— О, здесь, могучий Сиградд, сын Торда, скажу откровенно, — ответил мастер Бренн, — трофеи мне без надобности. По крайней мере, те трофеи, которые можно добыть в подобных селеньях.
— Тогда что?.. — почти хором вопрошали Освальд, Равенна и сэр Андерс.
— А то, что вынужден признать, — колдун развел руками почти виновато, — сказать правду я вам не мог. Иначе, боюсь, вы бы просто не согласились.
— Вот как? За-мечательно! — с горькой иронией воскликнул сэр Андерс. В отличие от соратников, он и прежде не слишком благоговел перед мастером Бренном. Иные же поступки колдуна у рыцаря вообще вызывали неприятие.
— Говорил не раз, что никого не держу… — напомнил мастер.
А сэру Андерсу при этом вспомнилось, как в прошлом году, во время войны с Одербургом, Бренн уже произносил подобные слова. Когда был готов сговориться с герцогом Одербургским, изменив королю. Надо ли говорить, что восторга у верного рыцаря его величества эта затея не вызвала.
Тогда мастер Бренн предложил сэру Андерсу уйти, и рыцарь ушел. Правда, впоследствии вернулся. Когда в стане врага произошел разлад, Освальд смог вырваться из плена — да не один, а с внебрачной королевской дочерью, которая всю ту кашу и заварила. А расклад в войне резко поменялся.
Теперь это. Без зазрения совести колдун (даром, что посвященный в рыцари) обманул соратников. И использовал в каких-то явно неблаговидных целях. В которые, к тому же, он не спешил их посвящать.
Складывалось впечатление, что приобщение мастера Бренна к знатному сословию сказалось на нем не лучшим образом. И сэр Андерс даже подумал, а не поторопился ли он тогда, вернувшись к колдуну.
— …но мне нужна была ваша помощь. Просто необходима.
Последняя фраза мастера Бренна прозвучала почти жалобно. Непривычно просящим тоном.
Несколько мгновений колдун и рыцарь стояли друг напротив друга. Глядя один на другого выжидающе, чуть ли не с вызовом. Освальду даже подумалось, что как бы сэр Андерс не вызвал второго обладателя рыцарского титула на дуэль. И бывший вор предположил, что зрелище могло выйти забавным — меч сэра Андерса против волшбы Дедули-Бренна. Включая огненные шары и молнии.
Молчание прервала Равенна.
— А разве мы не должны защищать этих крестьян… в том числе? — напомнила она. — Разве не в этом заключается наша миссия? Но если так, зачем?..
— Затем, — последовал немедленный ответ мастера Бренна, — что успех нашей миссии зависит много от чего.
Сказал он это твердо и веско. Как может только совершенно уверенный в своей правоте человек.
— Политика, — догадался сэр Андерс, произнеся это слово из древнего мертвого языка почти брезгливо. А когда колдун кивнул в ответ, понял, что угадал. А еще — что приобщение к сонму знати действительно не пошло Бренну на пользу.
Рыцарь и без того понимал, что даже принадлежности к благородному сословию недостаточно для подлинного благородства. Одна только история с родным братом Рихардом чего стоила. При королевском же дворе, так вообще — такие личности попадались, что последняя крыса могла поступить достойнее.