– Мне тоже нравится Ник, – вставила она. – Он такой сексуальный.
– Он пример для всех нас, – поддержал ее Мелвин.
– Фантастика, – проговорил Харви. – Прямо-таки луч света в ведьмовском царстве.
Я взирала на Харви с растущим огорчением. Мне и в голову не приходило, что Ник своей безукоризненностью может внушать неприязнь.
– Ты злишься, что он в тот раз перепутал твое имя? Прости, Харви, нам всем приходится держать в голове очень многое. У Ника полным-полно знакомых, его обожает весь свет…
– Рад за него, – перебил Харви. – К твоему сведению, это случилось не в первый раз. Он нарочно называет меня неверным именем, просто чтобы позлить. Потому что мерзавец.
– Ник ни за что бы так не сделал! Он такой милый! – Я запнулась. – Точнее, со мной он всегда очень мил.
Мне не приходило в голову, что человек, столь близкий ко мне, как Харви, может смотреть на Ника совершенно другими глазами. Если Харви действительно терпеть не может Ника, хочет ли он вообще возвращать его?
Я тяжело опустилась на нижнюю ступеньку. Тетушки очень заняты, им не до меня. Эмброуз уехал. Ник в преисподней. Мои друзья-люди – единственные, от кого я могу ждать поддержки.
– Боже мой. – Харви опустился рядом, взял меня за руку. – Прости, Брина. Я же видел, как поступил Ник. Я знаю, что он хороший парень.
– Самый лучший, – прошептала я.
– Просто… он разговаривает со мной, как с идиотом.
– Он не считает тебя идиотом, – заверила я Харви. – Когда мы вернем Ника, вы, ребята, подружитесь.
Губы Харви дернулись.
– Подружимся или нет – это не важно. Я понимаю, что для тебя, Сабрина, он самый лучший на свете, но твоего мнения не разделяю. – Харви ободряюще пожал мне руку и заговорщически шепнул: – И все-таки мы его вернем.
Ко мне вернулись силы, и с помощью Харви я снова поднялась на ноги. Мы вошли в кухню. Тетя Хильда кружилась возле плиты как заводная.
– Кто-то здесь бесстыдно врет! – громовым голосом сообщила она.
Мы с Харви застыли как вкопанные.
Лицо тети Хильды расплылось в солнечной улыбке:
– Это я! Сказала, что готовлю запеканку с мясом, но на самом деле состряпала нечто необыкновенное. Разрешите представить… Пирог «Змеиный глаз»!
Тетя Хильда с гордостью выставила деликатес на стол. На хрустящей румяной корочке был выложен узор в виде пентаграммы. И на каждом лучике пентаграммы пламенел взрыв. Из золотистого теста выглядывали змеиные головы, пялили глаза-бусинки, ощупывали воздух раздвоенными язычками. Студенты академии разразились ахами и охами.
– Меня сейчас стошнит, – прошептал Харви. – Пойду лучше с детишками поговорю.
Чтобы порадовать тетю Хильду, я взяла кусок змеиного пирога и села рядом с Агатой. Возле Агаты и Доркас часто оставались свободные стулья, словно они нарочно приберегали местечко для Пруденс.
Агата шепнула наигранным девчачьим тоном:
– Чего вы там говорили про Ника?
Вещие сестры любили Ника. Когда-то встречались с ним. Все трое одновременно.
– Просто обсуждали, какой он был классный.
Я поймала себя на том, что говорю о нем в прошедшем времени. Как будто Ник умер.
– Мало сказать – классный, – подхватила Агата. У меня зародилась улыбка. – Он был гордостью академии. Мог бы стать лучшим учеником, примером для всей школы, если бы ты не сбила его с пути. Потом твоими стараниями его выгнали. И в довершение ты его, можно сказать, убила, и даже хуже. Перед Ником расстилалось прекрасное будущее, ярче, чем утренняя звезда. А ты разрушила всю его жизнь.
Я отодвинула тарелку со змеиным пирогом и побрела наверх, туда, откуда слышался голос Харви. Он сидел на чердачной лестнице с девочкой-привидением. Я прислонилась к стене и стала украдкой смотреть на них.
– Сердечко мое сладенькое, хочешь, расскажу сказку о храброй леди-рыцаре и девочке с драконом?
Лавиния ответила замогильным шепотом:
– Я тоже хочу дракона.
– От дракона никто бы не отказался, – усмехнулся Харви.
Лавиния придвинулась ближе:
– Дракона, сделанного из тьмы!
– Дети. Всякие странности, – одними губами прошептал мне Харви над головой привидения.
Я улыбнулась. Какой же он очаровательный. Потом выпрямилась.
Харви был очарователен объективно, сам по себе, как пингвины. Для всех, а не конкретно для меня одной. И только Ник старался привлечь к себе именно меня.
Я поднялась мимо Харви и Лавинии на чердак, сняла с белой доски портрет Ника. Хотелось, чтобы он хоть как-то, хоть в чем-то был со мной. Ведьмы обычно не делают парных селфи. У меня не осталось ни одной его фотографии, только этот рисунок.
– Привет. Ты меня слышишь? – шепнула я рисунку и кончиком пальца прикоснулась к его лицу.