- Я не видящая, просто ко мне во сне пришла Ма из Прамира. Ко мне и к Шиане, старшей жене вождя кир-дашей. Поэтому, тебе, дурочке наивной, и дали сбежать.
- А я думала...
- Ты думала, что самая умная и хитрая? Слава предкам, что тебе хватило ума не убить вождя и его жену за придуманные обиды. Вижу, хотела, но подземный кузнец и его жена уберегли тебя от смерти. Или ты думаешь, что смогла бы войти в дом моей ученицы и убить её и орка, который пять раз ходил на Кровавую Охоту*?! Ха-ха-ха! Вижу, думала и хотела...
- Но как, Ма...
- Молчи. Поживи с моё, воспитай с сотню таких дурочек, как ты, тогда и поймёшь, как. А пока спи, дорога предстоит дальняя, а ещё мужа тебе искать, а мне помощника и ученика.
- Где мы найдём в степи столько молодых орков? Ма, может без мужа обойдёмся?
- Спи, глупая Ласка!
* * *
- Шиана, не зря ли мы отпустили девчонку? - спросил пожилой, но ещё крепкий орк, глядя в огонь горна. Его старшая жена, тоже не молодая, но ещё по-своему красивая и статная орка, которую не испортили годы работы в кузне и плавильне, поставила тигель с рудой в горн, отложила клещи на наковальню и уже вдохнула полной грудью, чтобы ответить мужу. Но он жестом прервал готовящуюся гневную фразу жены и продолжил: - Я знаю про Ма из Прамира, ты мне все уши прожужжала, я о другом. Девчонка не прижилась бы у нас, это понятно. Но, может, стоило подождать обменный караван и отправить её с ним?
- Нет, Кашнак, она и так слишком долго у нас задержалась. Теперь беда идёт за ней и Ма по пятам, и сделать с этим мы ничего не можем: мы просто не успеваем им помочь. Одна надежда на пришлого. - Шиана опустила плечи и тяжело вздохнула. Но тут же задорно улыбнулась. - Кашнак, ты не представляешь, как я устала разыгрывать перед ней ядовитую паучиху. Хорошо хоть она замкнулась в своей обиде на весь мир и ничего вокруг себя не видела, а иначе все мои старания пошли бы в шлак. И пришлось бы тебе пинком выставлять сироту из пещер.
Вождь рассмеялся.
- Слушай, паучиха, скажи мне лучше, что это за чужак явится из Прамира, нужен ли он нам? Конечно, хочется ушастым и коротышкам засыпать горящих углей по хвост, но какой ценой? И не будет ли лекарство от мора страшнее самого мора?
- Не знаю, мой вождь, не знаю... Но только если мы упустим наш шанс, пусть крохотный и опасный, все орки пожалеют, что появились в этом мире.
- И как мы его узнаем? У него будут рога, хвост, крылья или всё вместе?
- Перед ним откроется забытая долина. И ещё: пообещай мне сразу же забыть то, что я тебе сейчас скажу!
- Хорошо, обещаю, а то паучиха и сожрать может...
- Не смейся! С ним появится в нашем мире поющая сталь.
- Поющая сталь, сталь легенда, способная убивать бессмертных без чар и колдовства. У нас-то и простую сталь всего в паре родов не забыли, как варить. Хм...
* * *
Солнце только окрасило горизонт, а Илика уже была на ногах. Разведя огонь, приготовила им с Ма завтрак из подстреленного вчера годовалого телёнка сайги. Ласке очень понравились те три стрелы, которые она взяла у пещерников. Ма сказала, что они намного хуже, чем эльфийские, но Ласка знала, что лучше этих стрел на много дневных переходов не найти. Прямые, длинные с жёстким оперением и бронзовым наконечником - эти стрелы пели в полете, и, казалось, сами находили цель. Из-за вчерашней охоты Ма и догнала Илику: стрела пробила телёнка насквозь и улетела в траву; Ласка потратила слишком много времени, ползая на карачках в её поисках. И когда стрела была найдена, обрадованная Илика почувствовала, как кто-то поднимает её за пояс и кладёт себе на колено. А потом был мокрый прутик и битая задница. Ласка поёжилась, вспоминая это, а место, где заканчивается талия, но ноги ещё не начались, нестерпимо засвербело.
Ма закряхтела, и встала со шкуры, на которой спала.
- Завтрак... Это ты хорошо придумала, девочка. Поедим и пойдём, нам нужно быстрее попасть к Кир-даш, чует моё сердце - беда над нами летает. Пока мы не у пещерников, мне будет неспокойно.
От слов Ма про пещерников, у Илики настроение полностью пропало, а в горле застрял комок. Позавтракав и собрав котомки, они отправились в путь. В дороге Ласка всё больше отмалчивалась. Лишь когда солнце перевалило за полдень, она заметила, что они отклонились немного в сторону от основного направления.
- Ма, мы уходим в сторону.
- Да. - Ма была сосредоточена на дороге и взяла такой темп, что не каждому молодому орку под силу, не то что такой пожилой орке как Ма.
- Ма, ты загонишь себя, пожалей свои старые ноги.
Ма странно взглянула на Ласку, тяжело вздохнула и ответила:
- Потом их пожалеешь, а сейчас пойдём быстрее. Сегодня мы должны ночевать в дневном переходе от реки.
Лишь когда взошла луна, Ма остановилась. Усевшись лицом к ещё далёкой реке, она, глядя в никуда, произнесла:
- Ложись спать, Ласка, а я ещё немного посижу, подумаю.
Илика уснула быстро, но спала она плохо: всю ночь во сне она убегала от тех эльфов, которые убили её отца и увели мать. Под утро ей приснилось, что она опять маленькой девочкой спит в своём доме, а к её лежанке подходит отец и укутывает одеялом из мягких кротовых шкурок. Ласке впервые за много лет снова стало так уютно и безопасно, что она уснула, свернувшись калачиком, как у мамы на руках. Проснулась она на восходе солнца от того, что Ма, всю ночь просидевшая неподвижно, вдруг вскочила и уставилась в сторону зарева. Илика тоже вгляделась в ту сторону и увидела очень далеко от них странное белое свечение.
- Ма, что это?
- Это свет Ма из Прамира; там курганы первых вождей и там сегодня предки открыли на миг дверь в наш мир. Но кто в неё вошёл? Ласка, насколько ты хорошо читаешь следы в степи?
- Ха! Я лучшая среди всех в племени, кроме наставников, старых охотников и ещё пары орков, а так...
- Хватит хвастаться. Через сколько дней ты найдёшь в степи по следу пещерника?
- Через три дня, на четвёртый день про след не догадается уже никто, даже гиена... - замялась Ласка.
- Хорошо, тогда пойдём быстрее, нам нужно в сторону курганов. Ласка, пообещай мне: если я буду сильно отставать, ты уйдёшь вперёд, найдёшь этого орка, и вы дождётесь меня, а сейчас пойдём, время дорого, а беда дышит нам в спину.
- Обещаю, Ма.
Желание спорить с этой старой оркой у Ласки пропало ещё вчера; её терзало любопытство: кто этот орк, зачем он Ма, почему она так спешит и что за беда дышит им в спину. Но спрашивать Ма она пока не решалась: вчера она узнала свою Ма с другой стороны, как будто не было двенадцати лет, прожитых вместе. Только обещала Илика зря: отстанет старуха, как же, все четыре дня Ма только и делала, что подгоняла её. Хоть лицо Ма осунулось, но глаза горели весёлым огнём, а ноздри трепетали, как у волчицы, вставшей на горячий след.
Четыре дня гонки закончились для Ма плачевно. Сказался и возраст, и отсутствие нормального питания, ведь даже для двужильной Ласки есть надо было бы хоть раз в день, и отдых по три-четыре часа в сутки. Да и вода закончилась ещё утром прошлого дня. Ма пошутила тогда, что теперь они прибегут к реке быстрее, подгоняемые жаждой и без лишнего груза. На четвёртый вечер Ма свалилась без сил. Но, рыча сквозь клыки, как раненная волчица, она просипела:
- Утром ты побежишь, побежишь так, как никогда не бежала! Оставишь всё у меня и побежишь налегке. Беги, дочка, к реке, он там, найди его, кто бы он ни был, и приведи его ко мне. А я уже опоздала. Мои старые ноги уже отбегали своё...
Всё это Илика едва разобрала сквозь хрипы и сипение. Хотелось сказать Ма, что она ещё побегает, как-то её утешить, но сил говорить уже не было. И тут ветер принёс свежесть и запах реки. Старая орка вдохнула его, счастливо улыбнулась и уснула, как ребёнок.
А на восходе их догнала беда. Даже, можно сказать, они проспали её приближение. Если бы не усталость и изнеможение, ничего бы не случилось. Да и кто бы из орков мог себе представить верховых разведчиков длинноухих в самой глубине орочьих земель? В десяти переходах от горных убежищ.
Илику подбросил со шкуры дикий ужас; сквозь сон она услышала гул копыт боевых единорогов. Внезапно ночной кошмар обратился явью. С северо-востока к ней неслась клином пятёрка эльфов, а навстречу им, держа посох, как копьё, бежала Ма, крича: "Беги, дочка, беги!" Передний эльф опустил длинную пику, намереваясь ударить Ма в живот. Но старая орка с криком: "Барррааа!" - отбила пику посохом к земле и ударила единорога по коленям. Раздался тройной хруст. Первой сломалась пика, потом единорог, воткнувшись в землю рогом, свернул шею, а следом треснул череп главного ушатого. Два следующих за ним мечника взметнули мечи. Удар левого Ма отбила, а правый, увернувшись, подсёк клинком ей ноги. Рухнувшую орку добил пикой наезжающий следом за мечниками эльф. Илика завыла от бессилия, но, взяв себя в руки, перебросила лук со спины и, наложив стрелу на тетиву, закричала: "БАРРРААА!!!". Вложив в этот крик всю свою горечь и ненависть, прицелилась в ушастого, который, бросив пику, тоже схватился за лук. Уже отпустив тетиву, Ласка поняла, что не успела - эльф тоже выпустил стрелу. Что-то с молниеносной скоростью прилетело ей в голову, и солнце погасло.