— Но что за отряд может бродить ненастной ночью по дорогам Готреда?
Я сделал последний глоток портера и поднялся.
— Боюсь, мне придется временно вас оставить, любезный мой хранитель, — сказал я. — Спущусь вниз, посмотрю, кто это.
— В такой дождь? Бросьте, господин Гвэл, если они идут в замок, то теперь уже не заплутают — раз мы видим их фонари, то и они видят освещенные окна.
— И тем не менее. Само по себе появление отряда — это что-то неординарное, а все неординарное в Готреде находится, как вам известно, в моем ведении.
— Неординарное? — хранитель заинтересовался. — Пожалуй, вы правы, господин Чародей. В таком случае и мне стоит спуститься вместе с вами — вдруг событие окажется достойным занесения в хронику?
— Идемте.
Мы покинули такую уютную (даже после введения алюминиевых рам) комнату хранителя и спустились по полутемной лестнице, где недавно перегорела электрическая лампа, в Привратный Зал. Здесь тоже было не слишком светло — для экономии электричества, — и тихо похрапывал у дверей старый привратник Осип.
Стараясь не шуметь, вдвоем с хранителем мы растолкали седого стража и потребовали фонарь и пару непромокаемых плащей.
— Плащи выдам, — проворчал тот, нехотя подымаясь с лавки и путаясь в перевязи положенного ему по этикету меча. — Плащи выдам, а фонарь не дам. Вы же всегда обходились посохом, господин Чародей, да и фонарь у меня, честно говоря, всего один. Так что…
— Случай особый, Осип, и я не хочу пользоваться магией, — сказал я, придав голосу значительность. Старый страж распутал, наконец, свою перевязь и посмотрел на меня вопросительно.
— Да-да, — подтвердил хранитель.
Ну и ладно, — Осип махнул рукой. — Забирайте, если только вернете сегодня же.
Не более, чем через час, дружище.
Мы накинули тяжелые черные плащи, извлеченные Осипом из специального шкапа, запалили свечу в фонаре и распахнув дверь, шагнули в темноту.
Как оказалось, пока мы препирались со стражем, отряд, виденный нами из окна, подошел совсем близко к замку. Сомнений не оставалось: это были люди, несущие яркие фонари, и идущие прямо к нам. Уже можно было различить силуэты некоторых из них, и скажу прямо, силуэты эти мне сразу не понравились.
Во-первых, путники явно были в длинных, почти до пят, плащах. Для современного Готреда это странно — даже охотники сейчас предпочитают кожаные или брезентовые куртки. А во-вторых, раз или два показалось мне, что нечто узкое и длинное оттопыривает полы их плащей…
Через пару минут они подошли уже так близко, что вступили в размытое пятно слабого света, падавшего из окна хранителя.
— Батюшки, господин Гвэл, кто это? — прошептал мне хранитель. — Смотрите, они же при мечах!
Я кивнул ему и, подняв фонарь повыше, выступил вперед. Вероятно, идущие по дороге только после этого и заметили нас. Во всяком случае, они остановились, и сразу несколько их фонарей, излучавших яркий направленный свет, оказались наведенными на нас.
Кажется, хранитель тихонько вскрикнул, закрыв глаза рукой. Я тоже почти ослеп от ярчайшего света, и, ничего не видя, решил уж было, что против нас применена боевая магия, однако вовремя вспомнил — фон Маслякофф рассказывал однажды, что есть за границей такие вот фонари с маленькими лампочками, похожими на те, что он подвесил к потолку королевского замка.
— Да не светите людям в глаза, — раздался со стороны пришельцев голос, молодой, но достаточно властный. Свет отвратительных фонарей тотчас вернулся к земле, и мы с хранителем понемногу вновь обрели зрение.
— Здравствуйте, — сказал тот же голос.
— Вечер добрый, — сказал я, — если, конечно, это время можно считать вечером.
— До Лисьей горы далеко, не подскажете?
— До Лисьей горы? — переспросил я в изумлении.
— Ну да. Мы, кажется, потеряли тропу в темноте, а потом увидели свет из вашего дома… — это уже был другой голос, тоже не показавшийся мне взрослым.
— Это не «дом», молодые люди, это замок короля, если вам неизвестно! — возмутился хранитель.
— Чего? — спросил голос из темноты.
Тут-то я и понял, что случилось то, чего случатся не должно никогда. Понял и запутался окончательно. Уж не знаю, было ли это событие достойным занесения в хроники, но неординарным — более чем. И это явно было именно по моей части.
Судя по недоумению путников и по тому, что спрашивали они Лисью гору, поддаными готредского короля они не являлись. А следовательно — им удалось пересечь границу. Лисья гора находилась по ту ее сторону, в заграничье, там, откуда явился к нам ненавистный герр Маслякофф.