— Может, он к ручью спустился? — сказал Дима; я кивнул, и мы отправились вниз по склону холма.
Ручей был неширок, — при желании, его можно было бы перейти вброд. Ступив на полузанесенные песком камни, я зачерпнул в ладони воды и напился. Вода была холодная, чистая и вкусная, какой и положено ей быть.
— Как вы думаете, господин Гвэл, может быть, стоит пройти по ручью в обе стороны, поискать следы? — спросила Бабушка, и я снова кивнул.
Она оказалась права — совсем рядом, не более, чем в полусотне шагов, мы нашли на прибрежном песке полуразмытые, но все еще явные следы подошв с глубокими выемками.
— Это Элронд, — сказал Дима. — Вряд ли здесь еще у кого-нибудь есть армейские ботинки.
— А вон и тропа, — добавила Бабушка.
Действительно, на другом берегу ручейка совсем близко к воде подходила едва заметная даже в низкой траве тропка.
— Не часто же по ней ходят…
Мы перешли ручей и, определив по следам на том берегу, в какую сторону двинулся Элронд, отправились по тропинке вослед за ним.
Извиваясь меж широких холмов, тропа неуклонно уводила нас на север, в сторону темного леса, виденного нами с вершины. Мы долго шли молча, лишь раз или два обнаружив приметы того, что Элронд действительно прошел здесь раньше нас.
Тропинка привела нас к опушке леса, и там я смог, наконец, разобраться, куда мы попали.
Здесь тоже звенел по камешкам маленький ручеек, и мы остановились передохнуть. Бабушка, как и положено женщине, взяла на себя заботы по приготовлению легкой закуски; эльфы и Дима- Гэндальф уселись на травке вокруг корзины с провизией. Я же, напившись чистой воды, опустился на старый обветшалый пень, и вдруг — почувствовал приближение кого-то, владеющего Силой. Я поднялся. Из леса к ручью выходил один из Дивных.
Я не был знаком с ним, но он, возможно знал меня, а быть может, — просто почувствовал мою магию. Так или иначе, но он молча поклонился мне, и я ответил ему.
— Здравствуй, Светлый, — сказал я; никто не слышал этого, кроме нас двоих.
— Здравствуй, Чародей, — сказал и он, легко улыбаясь. — Что заставило тебя покинуть пределы твоей страны? Я слышал, вы, готредцы, редко выходите за свою Стену.
— Это так, — согласился я. — Но сейчас судьба вынудила меня отправиться в путь. А как дела у твоего рода?
— Спасибо, — он пожал плечами. — Не хуже и не лучше.
Я кивнул.
— Скажи, Светлый, могу ли я попросить тебя открыться тем детям, что идут со мной?
Он удивился — это было заметно при всем том бесстрастии, которое хранят обычно лица Дивных.
— Зачем? — спросил он. — Или, быть может, среди этих слепых есть твои ученики?
— Быть может, — улыбнулся я; Светлый кивнул.
— Друзья, — это я сказал уже вслух, для ушей, которые не слышат иных голосов, — позвольте представить вам одного из моих друзей, одного из Дивных.
Они — все четверо — обернулись на звук моего голоса, и в этот момент эльф проявил свой облик. Кажется, это получилось довольно эффектно — в глазах ребят он появился прямо из воздуха, высокий, стройный, с длинными светлыми волосами и светлой же короткой бородкой. Эльф улыбался, и глаза его сияли.
— Приветствие спутникам Чародея, — сказал он, поднимая правую руку и одновременно на шаг отступая под лесные своды. — Прощайте, друзья…
И с этими словами он повернулся и зашагал, быстро теряясь в сплетении зеленых ветвей.
— Удачи, Светлый! — сказал я только для него.
— И тебе Удачи, Чародей! — донеслось из чащи.
Я повернулся к моим спутникам.
Да, эффект появление Дивного произвело — если уж степенная и невозмутимая Бабушка Горлума застыла с недорезанным помидором в руке…
— Это что было… эльф? — спросил кто-то из лихолесских (кажется, Арсин).
— Эльф, — подтвердил я. — Только мы предпочитаем называть их Дивными.
— Ни фига ж себе… — пробормотал Леголас.
Я тихонько посмеялся себе в бороду и спросил — не без легкого ехидства, признаюсь:
— Как там наш обед, уважаемая Бабушка?
— А? — Бабушка встрепенулась и немедленно пришла в себя. — Да, конечно, господин Чародей, сейчас все будет…
Мы перекусили и отправились далее по тропе, уводящей вглубь леса, однако не прошли и четверти часа, как раздался удивленный вопль Димы, шедшего впереди нашего маленького отряда, и мы снова остановились.
— Что случилось? — спросил я, обходя застывшего на месте Диму.