Мертвые глаза его раскрылись, и они были чисты, без поволоки, как глаза живого человека. Он поднялся и сел на своем ложе.
— Я ждал тебя, сэр Арадар, — хрипло и очень медленно проговорил мертвец. — Тебе нужен мой кинжал?
— Да, — ничего более не смог я выдавить из себя.
Мертвец улыбнулся.
Мертвец опустил полуотрубленную руку к бедру и вытащил кинжал из ножен у пояса.
— Возьми, — сказал он, подавая кинжал мне — рукоятью вперед.
Не чувствуя, как ступаю, я сделал несколько шагов вперед. Протянул руку навстречу руке мертвеца. Он наклонился ко мне и вложил рукоять кинжала мне в руку. Кажется, я вздрогнул.
— Ты свободен, — сказал Черный Рыцарь.
Не поворачиваясь, я шагнул назад, к проему в стене. Потом сделал еще шаг. Мертвец смотрел на * меня, сохраняя на лице насмешливую улыбку. Мне показалось, что он чего-то ждет.
До свободы оставалось не более ярда. Я сделал * еще один шаг, по- прежнему не поворачиваясь к ложу спиной. И вдруг что-то — быть может, Сила? — заставило меня задать ему вопрос.
— Зачем ты это сделал, сэр Логи из Свартбери? Зачем ты ударил мальчишку?
Он вдруг засмеялся, почти беззвучно содрогаясь мертвым телом.
— Зачем? Зачем? Ты думал, Игра окончена, благородный сэр Арадар из Каэр-на-Вран? — он взглянул прямо мне в лицо, и мне показалось, что огонь очей Владыки Павших брызнул из глазниц мертвеца. — Я ударил мальчишку, чтобы у тебя, Рыцарь Дороги, был шанс прийти сюда и задать мне этот вопрос. Так слушай меня: здесь на Ульврвэге, начинаются Ничейные Земли… Ступай прочь!
Уже не думая более ни о чем, я развернулся и опрометью выскочил из Часовни в серебристый свет полной луны и пение цикад.
Дэни, мой друг и брат, бросился мне навстречу.
ГЛАВА 6
НИЧЕЙНЫЕ ЗЕМЛИ
По расщелине, выбитой в скальном обрыве едва заметным ручейком, мы спустились в туман, к воде, и по свету оставшегося в лодке фонаря отыскали людей Элейны. Они повставали со своих мест, встречая нас. Не вступая в лодку, я показал им кинжал.
— Был ли кто-либо из вас с леди в тот день, когда рыцарь-колдун нанес рану мальчику? — спросил я.
— Я был, — отвечал один из них.
— Это тот кинжал?
Он нагнулся над бортом лодки, чтобы лучше рассмотреть оружие, но так и не решился выйти на берег.
— Да, сэр, это именно тот кинжал. Благодарение богам…
Я размахнулся и изо всех сил швырнул кинжал в Аверн. Плеснула вода, принимая в себя колдовское оружие, и снова все стихло.
— Благодарение богам, — повторил слуга.
— Скажите леди Элейне, что чары уничтожены, — велел я слугам. — И передайте ей нашу благодарность за гостеприимство, и еще — пожелание мальчику быстрее поправиться и вырасти славным рыцарем.
— Но почему, сэр? — удивились люди Элейны. — Разве вы не скажете ей сами?
— Нет, — сказал я. — Мы остаемся на острове.
— Ты что, Арт? — тихо воскликнул Дэни. — Зачем? Что случилось?
— Я объясню тебе, Дэн. Только давай сначала отпустим слуг, чтобы они могли обрадовать свою t госпожу.
— Ну… — Дэни пожал плечами, но спорить не стал.
— Но, господин, ведь это Ульврвэг… здесь опасно даже днем… это же страшное место, сэр…
Я усмехнулся.
— Я уже прошел через Страшную Часовню. Вряд ли здесь найдется что-нибудь еще более страшное. Отправляйтесь.
Они покачали головами, но не решились более спорить со мной и, оттолкнувшись от берега веслом, погребли к замку. Туман сразу же проглотил их, только фонарь на носу лодки виднелся сквозь туман как расплывчатое светлое пятно.
— В чем дело, Арт? — снова спросил Дэн.
— Дальше наш путь пройдет здесь, Дэни, на Ульврвэге, — сказал я.
— Как так? Арти, ведь в замке осталось все: и лошадь, и припасы…
— Наши мечи с нами, Дэн. А остальное… Мне кажется почему-то, что больше нам не пригодятся ни лошадь, ни припасы. — Я действительно чувствовал, что путь в Потаенный Замок близится к завершению…
— И куда мы пойдем на острове?.. — снова спросил Дэн.
Я помолчал, глядя на темный, сокрытый туманом, Аверн. Лодка удалялась от берега, и искорка фонаря быстро таяла в ночи.
— Мы уже в Ничейных Землях, Дэни.
Я рассказал ему о том, что произошло в Часовне.
Мы провели ту ночь прямо на берегу реки, разложив на песке маленький костерок из того хвороста, что удалось собрать в расщелинах береговых скал. Подниматься во тьме на плато, где стояла Страшная Часовня, не хотелось, и мы дождались восхода.