— Повторю вопрос: жрать будешь?
Аспид повел плечами, его вновь удостоили лишь кивком. Слегка обнажая в улыбке вполне нормальный человеческий набор зубов, он вскрыл пару консервов и одну хотел отдать 1s6n, но руки пережившего кораблекрушение тряслись, не давая возможности удержать жестяную банку. С тяжёлым вздохом сталкер помог раненому приподняться и покормил того с ложечки, неудовлетворенно отмечая, как медленно жует его трофей. Сам же Аспид всегда жадно и быстро заглатывал пищу, не жуя. Именно так он и поступил со своей порцией. При этом все время ему в рот смотрел растерянный 1s6n, а Аспид старался не обращать на него внимания, сосредоточившись на еде.
Когда консерва кончилась, сталкер задумался, что делать дальше. Он обогрел и накормил совершенно постороннего человека и собирался продать его в рабство. Чистокровный «настоящий» человек – большая редкость на свободных землях. И за эту редкость готовы были платить большие деньги, которых могло хватить на всю жизнь. Совесть не смела мучить Аспида по причине своего отсутствия. По этим же причинам его не мучили правила марали и человеческие нормы. Единственное что беспокоило Сталкера - это доставка трофея в целости и сохранности до пункта приема. Целостность и без того уже была нарушена. Человек страдал от ран, а будущий работорговец не обладал знаниями, достаточными, чтобы оценить повреждения. И о том сколько те должны заживать.
Вылезала куча вопросов, например, о пропитании. Консервов осталось всего ничего, а играть в добытчика и рисковать самому стать добычей Аспид не желал. А потом, вдруг он тут потратит кучу времени и ресурсов, а окажется, что человек не сможет сам ходить! Аспид не мог его нести, а на этой пустоши не добудешь телеги, не говоря уже о более продвинутой технике. Но даже если он сможет идти, то как его защитить? Хищники не делят добычу по рыночной стоимости: сожрут и не подавятся. И плакали денежки.
Было ясно только одно, ближайшие пару дней этот человек будет лежать и набираться сил. А Аспиду придется о нем заботиться, если не передумал разбогатеть.
— Отлично, всегда хотел завести нечто бесполезное, но дорогое, – произнес сталкер, садясь по-турецки и вгрызаясь взглядом в до сих пор молчащего человека: — Говорить умеешь?
В ответ кивок.
И без того большие глаза Аспида стали еще больше:
— А почему молчишь?
1s6n ответил так:
— Слова не требовались.
Нервная улыбка на тонких губах сталкера сообщала о раздражении и недоумении. Будто бутылка спирта соизволила пойти на диалог. И невероятно, и выпить хочется.
Юноша из инкубатора медленно приходил в себя, начинал понимать, что находится он не у разбившегося корабля, а в странном помещении, с потолка которого росли сосульки, а стены покрывали неровности. Рядом – только это накормившее его существо, которое смотрело на него растерянно и сердито.
Он чувствовал себя гораздо лучше после еды из странной банки со странным составом, которая удивила странным вкусом. В инкубаторе пища была спрессована в жесткие лепешки, почти не имеющие вкусовых особенностей, запивали их мутно-белой жидкостью. Не вызывающие аппетит воспоминания, в отличие от недавно съеденного. Резкий вкус все еще ощущался во рту. От него выделялась слюна и хотелось еще этой странной пищи. Он уже набрался храбрости попросить, как увидел, что накормившее его существо быстро и жадно поглощает еду.
1s6n растерялся. Никто и никогда не ел при нем быстро и так жадно. Тем более, так неаккуратно. А потом не облизывал свои руки и губы. Подобное поведение было для него слишком странным. Если бы 1s6n когда-либо видел животных, он бы сравнил Аспида со зверьком. Однако единственную жизнь, которую наблюдал 1s6n помимо людей, были бактерии да вирусу под микроскопом.
— Хватит меня гипнотизировать, — рассердился Аспид. — От твоего взгляда я не растаю и не уплыву. Давай лучше познакомимся, нам придется провести вместе некоторое время. Меня зовут Аспид. Можешь добавлять к нему слова типа: о великий добродетель, добрая душа, защитник сирых и убогих, и подбиратель падали, судя по последнему дню. А как тебя зовут?