— Ну, кто их разберет?
— Насчет девиц не знаю, а этого я прямо здесь прибью. Больно рожа мне его не нравится.
— Ага, давай.
— Совести у тебя нет, Хальвдан. Почти три зимы у меня не показывался!
— Я вот и пришел. А ты, вижу, не рад.
Ухмыльнулся.
— И кого это ты с собой привел?
— Да вот думал тебя со своей невестой познакомить.
***
— Так с этим Эрлингом ты и хотел увидеться?
— С ним.
— Ты ведь говорил, что он брат тебе?
— Так и есть. Эрлинг мой кровный брат. Скажи лучше, что это вы с Гунн сейчас устроили? Она-то вон разговорилась даже!
— Я перепугалась просто. Ты, верно, и так обо мне плохо думаешь...
— С чего ты...
— Мне ведь постоянно все не так, только и делаю, что бранюсь! Но я ведь...
— Подумай сама, могу я разве о тебе плохо думать?
Взгляд опустила.
— Ты же не знаешь ничего...
— Так расскажи, чего я не знаю.
Помолчала.
— Да, ты прав. Ты всегда ко мне относился хорошо. Лучше, чем я заслуживаю.
— Да что это с тобой? Знаешь, я ведь был в твоем доме, когда тебя... Мне казалось, тебе страшно должно быть.
— Тогда не было. Страшно мне потом сделалось. И чем дольше я у Аскеля хёвдинга жила, тем страшнее мне становилось.
— Но ты сама ведь говорила, что к тебе хорошо относились. Да и сам я это видел.
— Да. Но это до поры только. А там, как знать...
Глянул испытующе.
— До какой поры?
— ЭЙ! Хватит шептаться! Вон и усадьба ярла.
X
— Так ты моя дочь, значит?
Кивнула молча.
Ярл обвел взглядом двор.
— Тогда почему ты не в кургане? Мою дочь, Гудбьёрг, одолела какая-то хворь, и она умерла совсем ребенком. Девять зим назад.
— Но я не…
— Как же твое имя?
— Гунн. Я здесь раньше…
— Постой! Гунн, ты сказала? Так ты, видно, дочка Уны. Она жила здесь когда-то.
— Жила?
— Я продал ее одному человеку. Давно уже. Он очень меня об этом просил. Раз так, то ты и правда моя дочь, — усмехнулся. — Что ж, можешь жить здесь. А ты и есть дочка Сигвата хёвдинга? Кажется, я недавно что-то о тебе слышал. Не припомню только…
— Это не важно.
— А она смелая девушка, ярл! Распугала всех наших работников.
— Ты, видно, настоящая дочь своего отца. Он бы гордился тобой. Помню я его. Неуступчивый был человек, не любил, когда что-то не по его выходило. Ты, думается, такая же.
Задрала голову вверх.
— Может, и такая же. Только ты, ярл, ошибся. Я такая же настоящая дочь Сигвата хёвдинга, как Гунн — твоя! И он гордился мной так же, как ты бы гордился ей, живи она здесь.
— Что-то я не пойму тебя.
— Законную дочь Сигвата хёвдинга родила его законная жена — фру Хельга. И зовут ее Ормхильд…
— А ты разве…
— А мое имя — Эдна. И моя мать никому не известная рабыня. Тролли знают, откуда ее вообще привезли.
Развернулась торопливо, поспешила прочь.
***
Прошуршали сзади шаги.
— Это правда? Ну, что ты сказала?
Не повернулась даже.
— Такое разве выдумаешь нарочно?
— Но как… как так вышло?
Усмехнулась.
— Как вышло? Когда Аскель хёвдинг в нашу усадьбу со своими людьми заявился, мой отец у конунга был. Его же сын перед этим к моей сестре посватался. Ну, Аскель разозлился, конечно, а что делать? Так вот он и решил от обиды мою сестру с собой забрать. Все ведь знают, как отец ей гордился. Фру Хельга как услышала это… Я, говорит, всегда тебе, Эдна, добра желала, но пойми меня сейчас — не могу я лишиться дочери. А вы ведь похожи немного. Мы же с Ормхильд правда похожи. Так многие говорили.
— И что?
— Я тогда подумала: а чего мне терять? Хоть отец и говорил, что мужа мне получше подобрать постарается… Ну, не отдал бы он меня за вольноотпущенника какого или работника безземельного. Только вот сестру мою он за конунга отдать собирался. А я чем хуже? Что мать у меня другая? Ты не подумай, Гунн, что я сестре своей завидую. Хотя, может, и так это. Но я ее все равно любила. И жалко ее очень тогда сделалось. Она… не больно-то смелая. И фру Хельгу жалко. Она ведь меня тоже по-своему любила.