Мои люди поставили своих лошадей за церковную ограду, привязав одних к деревьям, других — к железным перекладинам окон, а мой вороной красавец конь остался стоять около колодца, посреди площади.
Мы прибыли в это село менее часа тому назад и никого тут не знаем. Это первый американский отряд, появившийся здесь, несмотря на то что война на берегах реки длится уже несколько месяцев. Мы были присланы сюда не столько для действий против мексиканцев, сколько для того, чтобы защитить их от нашего общего врага, команчей, которые выступили в поход с большой армией. Говорят, что они опустошают селения вверх по реке, убивают мужчин, увозят женщин, детей и имущество. Правда, мы прибыли сюда с целью победить мексиканцев, но, побеждая, должны охранять их.
II. Погоня за всадником. Пленница
В то время как я размышлял обо всем этом, раздался конский топот. Нагнувшись через перила, я увидел юного всадника удивительной красоты. Он был очень смугл, без бороды и усов. С его плеч на круп лошади спускался красивый плащ, а на голове была легкая шляпа с большими полями, украшенная золотом. Лошадь под ним настоящей андалузской породы.
Всадник мчался быстро, но, увидя меня на крыше, невольно сдержал свою лошадь.
В эту минуту часовой, выскочив из засады, потребовал, чтобы юноша остановился. Но тот не обратил на это требование никакого внимания, пришпорил лошадь, продолжая свой путь по другой дороге. Я вовремя остановил часового, иначе он уложил бы на месте и всадника, и лошадь.
Жаль убивать такого красавца — лучше взять его в плен живым. Я мгновенно соскочил с крыши, схватил поводья и поскакал на своем быстром коне. Моя лошадь бегала значительно быстрее других, и я знал, что смогу догнать всадника.
Соскочить с крыши и сесть на коня было делом двух минут, а еще через две минуты я был уже в поле, преследуя всадника, который, очевидно, намеревался лесом обогнуть село.
Сперва я думал, что мне не догнать юношу, но тут я заметил ряд агав, росших поперек дороги. Ветви этих растений так переплелись между собой, что, казалось, проехать не было никакой возможности. В этот момент юноша увидел, что я его догоняю, пришпорил коня и въехал в самую середину чащи. Слышно было, как под копытами лошади захрустели крепкие листья агавы. Медлить было нельзя, и я нырнул в заросли.
Когда я, весь исцарапанный, выбрался оттуда, то увидел, что расстояние между мной и юным всадником уменьшилось. Дальше пришлось ехать полем, и юноша вновь намного опередил меня. Но вот на его пути явилось новое препятствие в виде широкой канавы. «Тут ему придется повернуть вправо или влево, и он будет в моих руках», — подумал я. Но юноша легко перескочил через воду, а я, конечно, последовал его примеру. За канавой тянулись саванны, на которых паслись быки и буйволы, сильно задержавшие бег моей лошади. Между тем конь красивого всадника, привыкший к такому постоянному лавированию, несся все дальше и дальше. За саваннами виднелся лес, и я боялся, что в чаще потеряю юношу из вида. Но вернуться в село без пленника я не имел права, так как не дал часовому выстрелить, а тот мог оказаться шпионом.
Воодушевленный этой мыслью, я пришпорил коня и, нагнав всадника, выхватил пистолет.
— Стой! — закричал я. — Или я выстрелю!
Ответа не было.
— Стой! — снова крикнул я. — Или я убью тебя!
Опять полное молчание.