Видимо, в доказательство того, что он прав, капитан застегнул китель, надел фуражку и вышел. Такое его поведение успокоило других. Теперь уже с любопытством полуголые немцы стали выглядывать из окон.
Капитан спокойно прошелся возле гостиницы. Закурил и крикнул немцам:
— Прекратить панику и спать!
— Не зря все же у него два креста, — послышался в ответ одобрительный голос.
«А мы ему сейчас дадим еще и третий», — подумал Сенько, притаившийся в кустарнике возле крыльца. Окликнув его, он коротко сказал по-немецки, что дом, как и весь город, действительно окружен партизанами и что немцам было бы благоразумней сдаться без боя.
Капитан, не вступая в пререкания с человеком, у которого пистолет в руке, хотел было продолжить свой путь, но прямо перед собой увидел выскользнувшего из-за двери партизана с автоматом на изготовку.
— С кем имею честь? — с достоинством произнес капитан.
— Командир партизанского отряда «За свободную Словакию!» — ответил Вацлав, не называя своей фамилии.
— Блестящая операция! — оценил капитан. — Я сдаю оружие. — И он протянул руку к кобуре, чтобы отдать свой пистолет.
— Я вам помогу, герр капитан! — сказал Сенько, вынул пистолет эсэсовца и заткнул себе за пояс.
Говорили оба на полутонах. Капитан, видимо, и сам не хотел шума, понимая, чем это для него может кончиться.
— А теперь подайте команду выйти всем во двор на зарядку, конечно, без оружия, — приказал ему Сенько.
Прислушиваясь, он уловил гул мотора. Это шел автомобиль с партизанами, встревоженными стрельбой.
Команду капитана немцы выполнили быстро. И когда они выстроились во дворе, раздетые до пояса, к ним вышел Сенько с Антонином.
В уме пересчитав ошарашенно глазевших на него немцев, Сенько объявил им свой приказ: через десять минут, когда их оружие будет вынесено из гостиницы, всем одеться и строем следовать к месту сбора военнопленных.
Попасть в плен — в то время стало мечтой уже многих немцев. Чтобы не быть убитым, не быть угнанным на Восточный фронт, откуда мало кто возвращался. И эти с готовностью бросились выполнять такой приказ.
Правда, капитан не сдержал своего слова. На пути к казармам, где немцев хотели сдать под охрану словацких солдат, он подговорил своих наиболее близких людей бежать. На одном из поворотов сорок немцев, конвоируемые пятью партизанами, кинулись врассыпную. Они полезли через железные ограды, в закоулки, в гущу зеленых скверов. Но тут же были выловлены и перебиты жителями освобожденного города.
Если бы капитан, довольно расторопный человек, хоть в такую трудную минуту сумел бы избавиться от своей нацистской спеси, он бы заметил, что бежать практически некуда, что вокруг него лишь те, кто его ненавидит.
Изо всех окон уже свисали красные флаги. Капитан видел это и все-таки побежал, почему-то надеясь, что мирные жители этого городка не станут препятствовать его головорезам.
Через полчаса, оставив ликующий, украшенный алыми флагами город, партизаны отправились в сторону Ружомберка.
Слух о том, что все отряды ушли занимать города, дошел и до партизанской санчасти, находившейся теперь в здании бывшей жандармской станицы Буковце. Ежо к тому времени совсем выздоровел и ждал, что его выпишут не сегодня-завтра. Рудольф уже ходил с костылем, мог передвигаться и без палки, но не долго.
Когда он узнал об уходе партизан в города и села, бросил свой костыль и стал уговаривать Ежо убежать из лазарета. Сам мечтая о том же, Ежо согласился. Оба не вернулись с прогулки.
По задворкам они пробрались на заставу. Правда, палку Рудольфу пришлось взять, чтобы опираться на нее. А потом возле заставы он ее бросил.
На заставе они узнали, что часть их отряда только что отправилась на дорогу Банска-Бистрица — Гарманец, чтобы завалить ущелье на случай, если со стороны Братиславы пойдут немцы. Друзья выпросили себе по винтовке, в которых теперь уже не было недостатка. А тут подвернулась машина, которая везла взрывчатку в отряд, ушедший к Гарманцу. Так они приехали на место, где партизаны сбрасывали со скал, тесно обступивших дорогу, огромные каменные глыбы, а затем их минировали.
Но командир отряда, их добрый друг Владо, не принял беглецов. Он тут же велел ехать назад, долечиваться. Рудо и Ежо сделали вид, что подчинились. Сели в кабину машины. А как только заехали за первый поворот скалы, попросили шофера остановиться и вышли. Спустившись с дороги в ущелье, друзья обошли «опасное» место, где их мог увидеть Владо. И в километре от готовившегося завала забрались на скалу, стали наблюдать. Они жалели только об одном — что не взяли еды. Но даже голодными решили ждать и день и два, чтобы первыми подать товарищам сигнал о приближении немцев, а уж тогда предстать перед Владо…