Извилистая, до черного блеска накатанная дорога спиралью поднималась на крутую скалистую вершину Горного Штурца. В Средней Словакии это была самая красивая, но и самая опасная дорога. Любоваться природой здесь мог разве только пешеход. А шоферу не до красоты: пока одолеешь этот перевал, семь потов сойдет. Больше пяти километров приходится подниматься по головокружительной крутизне, потом спускаться так, что с одной стороны неприступные, словно топором стесанные скалы, на вершинах которых вечно шумят сосны да ели, а с другой — глубокая холодная пропасть. Если туда сорвется машина, то и винтика не найдешь…
Ездят по Горному Штурцу на самых малых скоростях. А тяжело груженные автомашины даже останавливаются посреди пути, чтобы остудить мотор. Быстро ездить здесь нельзя не только из-за крутизны подъема, но и потому, что весь путь состоит из неожиданных поворотов. В любой момент можно натолкнуться на встречную машину, а разминуться не так-то просто. Встречная машина должна стать впритирку к скале и ждать, пока ее объедут со скоростью похоронного катафалка.
Вот с такой-то скоростью и шла сейчас на подъем военная автоколонна. Тяжело груженные пятитонки задыхались, они, казалось, горели — такой над ними поднимался чад. Солдаты-словаки, сидевшие в кузовах, чихали и ругались на всех языках Европы я Азии. Да и немцам-офицерам, по одному сидевшим в каждой кабине, опротивела эта дорога. Не обращали никакого внимания на дым и все происходящее вокруг только те два немца-эсэсовца, которые ехали впереди в «оппеле». Они увлечены были обсуждением самого важного для них в этот день вопроса — тактики боя с партизанами. Полковник Пфефер, чья грудь была сплошь увешана орденами, заработанными на Восточном фронте, считал бой с партизанами простой охотой в лесу.
— Это лучшее развлечение, герр Крагер, — убеждал он своего собеседника. — Я здесь отдохну, как на курорте.
Крагер уже побывал на таких «курортах» еще в Белоруссии. Там его партизаны крепко подлечили — до сих пор осколок сидел в ягодице. Голову ему как-то удалось унести. Он теперь знал цену всем разговорам о тактике войны с партизанами, но из учтивости не перечил своему начальнику.
На самом крутом повороте первая автомашина вдруг остановилась: поперек дороги лежала огромная ель, видно, только что упавшая с вершины скалы. Не успел шофер выскочить из кабины, как откуда-то сверху раздался выстрел из винтовки и тотчас вспыхнул бензобак. Стрелявший, очевидно, хорошо знал устройство машины, раз попал прямо в бак.
Оба офицера, только что спокойно рассуждавшие о тактике партизанского боя, выскочили из машины в разные стороны. И тут же, низко пригибаясь, побежали. Причем Пфефер даже не оглянулся, когда следовавший за ним помощник вдруг нелепо взмахнул руками и сорвался в пропасть. В тот же момент, когда загорелся «оппель», были прострелены и две замыкающие автоколонну машины.
— Засада! Засада! Партизаны! — словно безумные закричали солдаты и, как брызги, разлетелись во все стороны. Одни залегли прямо под скалой, где не было никакого укрытия, другие — на краю пропасти, за каменными перилами, а третьи, следуя примеру своего командира, полезли под автомашины.
Офицеры между собой перекликались по-немецки, но командовали солдатами на каком-то ломаном славянском жаргоне. Впрочем, они беспрерывно выкрикивали всего лишь два слова.
— Агень!
— Швайне!
— Агень!
— Швайне!
И солдаты давали огня, не жалея ни патронов, ни оружия, которое быстро накалялось. Двадцать пулеметов и полсотни автоматов били во все стороны. Из-под средней автомашины три пулемета строчили в дерево, лежавшее поперек шоссе и закрывавшее путь. В скалу палили долго и с большим азартом. Да что тут можно еще предпринять, если не видно, кто и откуда обстрелял?
Но всему приходит конец. Послышалась команда прекратить огонь. Постепенно воцарилась тишина. И лишь едкий дым от горящих автомашин напоминал о дерзком нападении. Только сейчас оказалось, что нашлись такие шоферы, которые во время ураганной стрельбы не растерялись, изолировали свои автомашины от уже горевших. Теперь все поняли, что невидимые партизаны не сделали больше ни одного выстрела после того, как подожгли автомашины и свалился в пропасть Крагер, В чем дело? Ушли? Полковник Пфефер, лежа под грузовиком, подозвал к себе офицера.
— Партизанский снайпер засел где-то там, возле водопада. — Он показал на водопад, который с высокой скалы падал в кипящий омут недалеко от первой, уже догорающей автомашины. — Пошлите туда отделение словаков! Партизаны начнут по ним стрелять, а вы засечете их огневую точку. Действуйте!