Офицер круто повернулся и ушел.
Однако расчеты Пфефера не оправдались. Пока семеро словаков во главе с ефрейтором поднимались на скалу, с которой падала вода, вокруг было тихо. Никто не стрелял. А потом вдруг оттуда же один за другим последовали два выстрела по кучке офицеров, собравшихся возле осмелевшего полковника. Пфефер взбесился, когда узнал, что среди раненых и убитых нет ни одного словака, а все немцы, и приказал штыками прощупать гору до самого водопада.
И тут же к ногам его упал сраженный очередным выстрелом офицер, который первым кинулся выполнять это приказание.
— Ефрейтор! — позвал полковник. — Ко мне!
Ефрейтор, словак невысокого роста, бледный и усталый, перевесив автомат через плечо, направился к немцу шагом. За ним, почти по пятам, врассыпную, как в атаку, двигалось все его отделение.
— Бистро! — крикнул полковник. — Я зваль только айне ефрейтор!
Солдаты остановились в нескольких метрах. Их командир подошел к начальнику.
— Ти кдо?
— Ян Скала!
— Словак?
— Так точно!
— Знаешь здешний окрест?
— Это мой родной край, герр полковник!
— Шлехт знаешь свой ротной край! На такой скала не можешь нашель партизанен!
— Мы все осмотрели, там никого нет, герр полковник.
— Камень сам стреляйт?! — заорал немец и приказал послать на скалу два отделения во главе с офицером-немцем.
Тотчас два десятка солдат бросились выполнять приказание.
Они осторожно пробирались от камня к камню, с уступа на уступ. За каждым новым выступом им чудилась смерть. Но никто больше не стрелял. Партизаны, видимо, ушли. Это их тактика. Налетят, сожгут, перебьют кого надо и скроются!
Два солдата, один высокий худой, другой низенький толстый, пошли к водопаду, обошли тот камень, откуда, по предположению полковника, велась стрельба. Поднявшись во весь рост, оба остановились там, где с ревом и гулом низвергалась с пятиметровой высоты вода. Оттуда тянуло морозной сыростью, и это было приятно после удушливой гари, которой они надышались и за время долгой поездки и за время стрельбы и пожара.
Приблизившись к краю карниза из серого с голубыми прожилками камня, высокий помахал вниз: мол, никого не нашли, никаких следов. Потом оба присели к пенисто-бурлящей котловине под водопадом и, положив свои автоматы рядом на камнях, стали не спеша умываться.
— Рудо, стреляй! — одними губами прошептал Ежо, который прятался вместе с другом в гроте под водопадом.
Рудольфу и самому не терпелось выстрелить, но он хорошо помнил совет русского партизана, обучавшего новобранцев: прежде чем один раз выстрелить, два раза подумай. И потому сейчас он только головой качал — нельзя стрелять.
Те, которые наблюдают за двумя солдатами, могут догадаться, откуда ведется стрельба. И тогда конец.
Ежо, видимо, и сам понял это. Он сидел, мокрый с ног до головы, между двумя струями, словно в щель старых тесовых ворот, смотрел на солдат.
Вот высокий закурил. Потом с трубкой в зубах направился к тому месту, с которого полчаса назад Рудо и Ежо пронырнули сквозь тяжелую завесу воды в грот.
Рудольф и Ежо поняли намерение осмелевшего солдата. Оба тотчас начали погружаться в воду под широкую распыленную струю. На поверхности остались только винтовка да автомат. Но они лежали за камнем так, что любознательный солдат, просунув голову сквозь струю, чтобы осмотреть грот, их не увидел. Отплевываясь и размахивая мокрыми руками, он выскочил из-под струи и громко сказал напарнику:
— А там целому взводу можно спрятаться! Был бы я партизаном, обязательно попробовал бы устроить засаду под водопадом.
— Яношиковцы прятались под водопадами, — угрюмо напомнил ему второй. — Только ты насчет партизан потише. А то тебе язык отрежут.
— Да ведь не слышно за шумом водопада, — кивнул высокий в сторону своего начальства и нехотя направился прочь.
Четыре внимательных глаза смотрели сквозь струи водопада на удаляющихся солдат. Жалко было Рудольфу и Ежо, что теряют два совсем новеньких автомата. Но делать было нечего.
Под водопад они попали неожиданно для себя. Хотели только столкнуть несколько камней на дорогу и спихнуть дерево, висящее над скалой. Осуществив это и выпустив целую обойму по офицерам и их автомашинам, друзья поняли, что убежать на своих неокрепших ногах они не успеют: скалу оцепили солдаты. Тогда и укрылись под водопадом.