Рудольфу уже однажды приходилось ночевать под водопадом. Там грот был большой, как пещера, и в глубине его возвышалась каменная плита, послужившая ему кроватью. А здесь оставаться долго нельзя — патроны отсыреют, их всего-то, наверное, два или три.
Но вот внизу послышался гул моторов. Фашисты заводили машины. Ежо не вытерпел и посмотрел между струйками вниз.
— Рудо! Отсюда хорошо видно заднюю машину! Она пятится! Вся колонна пошла обратно…
— А ну, дай гляну, — встал на его место Рудольф. — Ты прав, видно здорово. И даже можно кое-что придумать. — С этими словами он вытащил винтовку из-за камня, который не заливало водой, на всякий случай вытер ее шапкой.
— Рудо! — воскликнул Ежо и одними глазами спросил, что он хочет делать.
— Прибавить им газку, скорость увеличить, чтоб быстрее сматывались, — ответил Рудольф.
Взобравшись на камень так, что щелка между двумя мощными водяными струями стала на уровне глаз, он приставил винтовку к плечу, прицелился и выстрелил.
— Рудо! — в ужасе вскрикнул Ежо. — Увидят.
Машина вспыхнула. Снова поднялась стрельба, но другие машины уже не остановились, и вскоре колонна скрылась внизу за скалой.
— Говорил же, прибавлю скорости! — подморгнув другу, сказал Рудольф и закинул винтовку за плечо. — А выстрела из-под водопада они засечь никак не могут: звук заглушается водой, дымок же, сам видишь, остается тут, в нашей хате.
Дымок действительно остался в гроте, по эту сторону водопада, и быстро рассеялся в водяной пыли.
После того, как автоколонна задним ходом спустилась с опасного перевала, в партизанскую зону были посланы танки, а за ними тягачи с орудиями. Но потерянного карателями времени было достаточно для партизан Владо, чтобы на целом километре пути заминировать и асфальт, и огромные каменные глыбы, сброшенные со скалы.
Расчищая дорогу от завалов, немецкие саперы на каждом шагу подрывались, так что дорога загромождалась все больше.
В этот день каратели так и не вышли на перевал. А вернувшийся в штаб раненый полковник Пфефер с возмущением говорил, что в этой стране и камни стреляют.
ЧЕТЫРЕ ЯНА
К освобождению Ружомберка партизаны готовились очень тщательно. Сто эсэсовцев в городе держались в стороне от словацкого гарнизона, состоявшего из тысячи солдат. Словакам немцы уже не доверяли и жили в большом особняке за высокой каменной стеной. Выкурить их из этой крепости было нелегко. Партизаны знали это.
Несколько отрядов из разных бригад отправились в город.
Первый отряд бригады имени Яношика начал переговоры с командованием Ружомберокского гарнизона, где у командира отряда Андрея Спусты служил брат в чине подпоручика. Подпольный комитет гарнизона, возглавляемый тем же подпоручиком, провел большую предварительную работу и был уверен, что солдаты по сигналу партизан готовы тут же выступить против немцев. Но солдатами командуют высшие чины. Они-то как раз и колеблются. Большинство из них согласны только на нейтралитет, а бить немцев считают опасным.
На помощь отряду Андрея Спусты с северной стороны подошли два отряда бригады десантника Сычанского, а с юга — отряд Козачека из бригады Егорова. И командиры, и рядовые в этих отрядах были словаками.
Такой национальный подбор давал надежду на то, что командование гарнизона, увидев своих земляков, сражающихся за освобождение родной земли от фашистов, хотя бы из солидарности поддержит своих.
На рассвете партизаны на крытых автомобилях въехали в город и окружили крепость эсэсовцев.
Немцы открыли огонь изо всех окон второго этажа каменного особняка.
Заняв оборону во дворах соседних домов, партизаны повели неторопливый, но меткий огонь. Был приказ: стрелять только по явной цели.
Когда стало очевидным, что у немцев боеприпасов больше и выкурить их не так-то просто, к тому же на помощь им может явиться авиация, к командиру первого отряда пришли четыре партизана, которых звали «Четыре Яна». Это были те самые шахтеры, с которыми десантники встречались еще в первые дни. В партизанском отряде они за несколько дней проявили такую отвагу, что слава о них разнеслась по всем окрестным городам и селам.
— Ну что, Яны? — Андрей Спуста почувствовал, что неразлучные друзья хотят предложить что-то интересное. — К вечеру возьмем особняк?
— Через двадцать минут, товарищ командир! — ответил Ян Налепка, самый маленький и самый находчивый в четверке.
— Что для этого нужно? — спросил Спуста.
— Четыре минуты огонь по окнам, выходящим к воротам, — ответил Налепка. — Пулеметный огонь, чтобы немцы не могли в это время высовываться из окон. А мы подползем к воротам.